– Шок прошёл? Вольгас? – голос Марлы звучал чересчур спокойно.
– Подождите ещё немного, не каждый же день ей кувалдой дробят запястье, – отозвался незнакомый голос.
Абсолютно белые волосы стекли белой пряжей на лоб Ирмы. Зелёные глаза светились чем-то приятным, завораживали…
– Вот, кажется оно, – проговорил обладатель белоснежных волос, – Всё, разогреть больше никого не надо?
– Нет, думаю, пока что нашей подруге хватило, – не глядя кинул Трилат.
Сердце всё ещё стучало в ушах, сбавляя ритм. Спина похолодела, осознав, что лежит на земле, однако мягкое облачное одеяло согревало всё остальное тело. Запястье ныло тянущей болью, хоть и поддавалось движениям. Регенерация иляхта делает своё дело, но фантомные боли никуда не деть.
– Ирма, ты как, подруга? – взъерошенные волосы заслонили Альвакис.
Золотоволосая девушка взглянула в лицо Марлы, и не нашла там ни тени мрачного настроения. У остальных сокомандников наблюдалась та же ситуация, Мъегкон же, как всегда, был в более приподнятом расположении духа, чем остальные. Каждый из них прошёл через то же самое, а то и хуже…
– Всё хорошо, я могу продолжать, – неожиданно выдала Ирма.
– Так, ну ладно, Клавиц, верни Вольгаса к нам тогда.
Ночное небо не может не завораживать. Тёмное полотно с частыми крошечными просветами, обтянувшее потолок. Даже без Солнца воздух не перестаёт кипеть после запредельной температуры днём. Кузнечики и прочие стрекочущие создания зарылись в траве для исполнения своего концерта. Спать в такие деньки, когда конец этому кошмару так близко, не очень-то хочется. Особенно, рядом с ним. И плевать на капитана, пускай дальше тявкает. Верка ему не даёт, вот и ходит, других тормошит. Как в следующий раз орать начнёт, надо будет ему так и сказать. Победа близко, надо уже как люди нормальные начинать жить, не всё же из автомата да зенитки палить.
– Юль, о чём думаешь? – рука Фёдора прошлась по прикрытой юбкой ягодице, перешла к ляжке, заглянула под подол.
– Уже ни о чём, – гладковыбритая щека мужчины оказалась в ладони Ирмы, – Хотя… знаешь, я всё думаю, чем бы нам заняться, ну… после войны.
– Вот это по-нашему! – грубые губы Фёдора мягко коснулись лба, – Ну, и что надумала?
– Ну… я бы хотела свою цветочную лавку, так, чтобы…
– Юля, может что-нибудь более законное, ещё на лапу давать, чтоб не прикрыли «капиталистическое проявление», не люблю я всё это…
– Может, тогда переедем куда-нибудь?
– Куда, в Америку?
– Ну а почему нет?
– Нет, нас туда не пустят, нужны мы Штатам, – отмахнулся Фёдор.
– Ну, тогда хотя бы в Европу куда-нибудь, или Турцию, она совсем рядом и войны там не было.