Это было Ближнее Царство Холмов, куда мы всегда ходили в поход. Вершины некоторых гор были с каменными нишами, как будто специально сделанные для пикников. Антрацитовые камни грелись на солнце вместе с ящерицами, которые шмыгали в щелях глыб. Однажды нам посчастливилось поймать одну ящерицу, наступив на её хвост. Но эта хитрюшка ловко обманула нас, в мгновение ока хладнокровно сбросив часть своего тела и скрывшись восвояси, не догадываясь, что стала для нас героиней дня.
В начале мая, когда трава только начинала зеленеть, в горах расцветали степные тюльпаны, по-нашему – «подснежники». Подснежники – как будто от слова «нежные», они растут, жалобно прижимаясь от холодного ветра к земле, и радостно выпрямляются под греющим солнцем. Лепестки у них снаружи белые, с лиловым оттенком, а внутри – ароматная звездообразная чашечка с жёлтым дном и белой каймой.
Возвращались с гор домой мы с букетиками в руках, вдыхая душистый аромат этих необыкновенных, как и сама эта долгожданная степная весна, цветов. А потом смеялись, обнаружив друг у друга на лице желтые следы от пыльцы.
В сентябре дни стояли ясные, тихие и, казалось, немного сонные. Как будто сожалела земля об уходящем лете, и в то же время радовалась приходу осени. Солнце ещё не спешило по вечерам заходить за холмы. По утрам было уже довольно прохладно. Днём пахло в воздухе пылью, трава уже высохла, полевые дороги превратились в глубокие пыльные траншеи от проезжавших по ним машин и тракторов. Дождей долго не было. Издалека доносился шум работающего тока.
Из райцентра приезжали шофера на грузовиках – вывозить собранное комбайнёрами зерно. В столовой, которая была рядом с нашим домом, тётя Маруаш готовила для местных и приезжих рабочих еду. У входа, в тени задумчивых тополей, стояли их машины. Для местных жителей это было особое событие. Новые лица в селе.
Пора урожая. В это хлопотливое время выезжали комбайны-великаны на поля собирать ячмень. Выставляли они свои руки-трубы и ехали по улице друг за другом в ряд, как красный отряд на параде. Машинно-тракторная мастерская была в стороне, за улицей и дорогой, за сараями и огородами, за складами и за базами для скота. Там в свободное от сбора урожая время стояли комбайны вдоль длинного барака-склада. В тени стены из красных кирпичей росла высокая трава. Там собирали мы наши бриллианты – мелкие ровные кубики разбитого автомобильного стекла.
В сентябре начиналась школа. Надо было снова привыкать к тому, чтобы рано вставать и идти в прохладе утра в школу по дороге через мост, железную дорогу и автотрассу. А после обеда, когда все возвращались с работы, ходили мы на огород копать картошку. Кусты её уже успели за всё лето отрасти и дать подземные плоды. А сверху, на земле, лежали уже сухие листья. Останки лета. От зелёной ботвы лежат на земле лишь тонкие бронзовые ветви-нити. Кусты все от солнца сгорели. Поникли их ветви, полегли на землю. По этим меткам находим место, где рос куст. Мама копает, мы собираем в вёдра и высыпаем их потом в мешки.