Нам доверяли уход за цыплятами, и мы это делали охотно. Чистили коробку, устилая дно старыми газетами, подливали воду в фарфоровое блюдце и играли с ними, беря в руки. Казалось, цыплятам даже нравилось греться в наших ладонях. А ещё у цыплят вместо мамы-квочки была обогревательная электрическая лампа. Ночью они прижимались к ней и мирно засыпали. Я помню лампочку в толстом стеклянном абажуре, напоминающем банку. Интересно, как она их не обжигала через стекло?.. Или, может, просто лампа была не очень мощная. В любом случае любили цыплята свою маму-лампу.
А потом, когда они незаметно подрастали, и нежные жёлтые птенчики-ангелочки превращались в длинноногих невыразительных подростков, лениво разгуливающих по земляному полу цыплятника, лампу им уже не ставили. Они спали, прижавшись друг к другу. Потом, когда они становились совсем большими, их выпускали во двор к остальным курам. Цыплята из автолавки назывались «бройлерскими», с белым оперением и крупной комплекцией, предназначались они в конце лета и к осени на «зарубку». Так у нас и говорили – «зарубить курицу». Да уж, такая была их судьба…
Кроме белых бройлерских, были ещё у нас пёстрые – рыжие, рябые, красные, чёрные – курочки-«квушки», находящиеся под опекой такого же яркого, с красным набекрень гребнем и грозным видом петуха. Сине-зелёные перья его переливались на солнце сапфирно-изумрудными волнами, когда он важно расхаживал по двору или внимательно требушил навозную кучу. Увидев что-нибудь съедобное, он останавливался и громко кукарекал, созывая своих жёнушек. А те сразу спешили к нему со всех сторон двора или выбегали из сарая, неуклюже переваливаясь и вытянув шеи.
Куры любили поболтать на своём языке. «Ко-о». Смотрит, наклонив голову в сторону. «Ко-око-ко. Ко-о». Вытирает клюв о землю. «Ко-о. Кто-о это там? Что-о это такое? Посмо-отрим… Ко-о-о…» Спокойная заинтересованность. Ага, это просто камешек. Перепутала с зернышком. Можно идти дальше.
«Куд-куд-куда! Куд-куда-а-а!» – это возмущение или испуг. Как вы смели согнать меня с моего гнезда??!! Как вы посмели ворваться сюда непрошенно??!! Да что же это такое!.. Вот, пожалуй, и весь язык, который я запомнила.
Пёстрые куры несли яйца, которые мы собирали в сарае. У них там в разных местах были свои гнёзда. А иногда какая-нибудь из курочек решалась быть мамой, оставаясь сидеть на яйцах до тех пор, пока не вылупятся из них птенцы. Появление потомства было для всех важным событием. Потому что не всегда получалось так благополучно.
Я помню, как баба больше всех переживала за квочек, которые, не дай Бог, вдруг окажутся легкомысленными и бросят своё гнездо без присмотра, оставив тёплые яйца остывать в пыльном полумраке сарая. Если цыплята всё же вылуплялись все целыми и здоровыми, то их мама-квочка, казалось, только и ждала этого момента, чтобы уверенно и бодро взяться за свои материнские обязанности. Даже не мечтайте подержать её цыплёнка на руках – заклюёт!