– Я просто разговаривала с отцом. Мне и это запрещено?
– Ты должна была взять с собой стража.
– А если мне потребуется в уборную? – я не удержалась. – Мне тоже нужно отпрашиваться?
Хотелось добавить: «Страж подержит мне юбку?» Но я вовремя прикусила язык.
– Ты неисправима, Валери. Я действую в целях твоей же безопасности. Сегодня здесь много посторонних.
Он сейчас серьезно? Действует в целях моей безопасности?
– Вы так сильно не доверяете своим гостям?
– У меня слишком много недоброжелателей. Жизнь научила не доверять никому, – голос командора звучал жестко. – Даже, порой, себе. И если ты хочешь сохранить свою жизнь, то будешь выполнять все мои указания. И после того, как у меня появится наследник, ты отправишься прочь с глаз моих.
Музыка стихла, и я, наконец, отстранилась от командора, ощущая как мир вокруг будто все еще кружится.
Значит, командор все же не собирается меня убивать, чтобы вернуть свою драконицу? И ему нужен наследник…
Вероника
– Дорогуша, выглядишь неважно! Глаза блестят, щеки горят! Перебрала с вином на приеме? – Тиль встретил меня в спальне, оторвавшись от поедания ужина, который я заблаговременно попросила принести в мою спальню, помня о долге равном десяти перепелкам.
– Скорее это аллергия, – я выдохнула и, захлопнув дверь, подперла ее стулом на всякий случай. А затем рухнула на кровать ощущая, как гудят ноги и кружится голова от играющих в чехарду мыслей.
Время до окончания приема тянулось, казалось, целую вечность. Хотя под конец я даже почти привыкла ко всеобщему вниманию и кивала как китайский болванчик всем и каждому. Чрезмерно заботливый «супруг» ни на шаг не отпускал меня от себя. Но хорошо хоть у него больше не возникало желания пригласить меня на танец. Мне хватило и трех минут позора.
И на протяжении остатка вечера мне никак не давали покоя слова командора. Он говорил, что сохранит жизнь Валери, то есть теперь уже мою, если у него появится наследник. Значит, тот дух драконицы, заключенный в этом медальоне, меня не убьет, получается, и мне нечего бояться? Но тогда почему у меня по запястью расползаются чешуйки? Ох, знать бы, что вообще было в их договоре с Валери! И как действует на меня этот чертов медальон?
Час от часу не легче! Но хоть вроде убивать меня никто не собирался. Пока. Но все может измениться за эти оставшиеся пять с половиной дней.
– Аллергия? – кот фыркнул, напоминая о себе. – Что за иномирянское словечко? Это не заразно?
– Аллергия – это непереносимость. В моем случае непереносимость высшего драконьего общества, – я провела пальцами по чешуйкам на запястье и перевернулась на живот, бросив взгляд на Тиля. – Ты что–то узнал?