– Валери явно была не лучшей кандидатурой на роль супруги командора.
– Не лучшей, – Адриан кивнул. – Но единственной подходящей. Хотя, оказалось, что это не совсем так. Что в общем–то удивительно.
– Думаю, Валери считала, что я погибну, – я пожала плечами. – А она вернется и скроется от… вас.
– То есть, ты согласилась на участие в ее замысле, не зная условий? – в тоне голоса «супруга» слышалось удивление.
– Когда на кону жизнь близкого человека, думаешь сердцем, – я пожала плечами. – И надеяться можно только на чудо.
– И кто же это? – Адриан прищурился. – Жених? Возлюбленный?
– Отец. Вернее… тот, кого я считала отцом все это время. Он меня воспитал.
– И ради него ты готова была безрассудно согласиться на любые условия?
– В вашем мире любую болезнь можно вылечить по щелчку пальцев, – втянула в себя воздух, борясь с нахлынувшими эмоциями. – Одно прикосновение целителя – и ты здоров. Но у нас по–другому. Невыносимо смотреть на то, как любимый человек день за днем угасает, а ты ничего не можешь сделать. Вам не понять этого.
На мгновение воцарилось молчание. Казалось, я слышу частое биение своего сердца. Зачем командору все это? Что он хочет узнать? Что я – такая же как Валери? Преступница, пытающаяся его обмануть?
– Почему же, – он устремил в мою сторону задумчивый взгляд, в котором застыло странное непривычное выражение. – Я понимаю.
Его тихий немного хриплый голос дрогнул.
– Я не могла поступить по–другому, – я стойко выдержала этот цепкий взгляд.
И если бы даже знала обо всех условиях, то скорее, всего согласилась на эту сделку. Увы, это так. Но добавлять этого все же не стала.
– Такие похожие и разные одновременно… – командор поднялся со своего места и направился к массивному камину, который располагался по центру одной из стен комнаты. – Итак, ты всю жизнь прожила в мире людей и не имела понятия о том, кем являешься на самом деле?
Одно неуловимое едва заметное движение ладонью – и вот уже оранжевые языки пламени полыхнули в темном камине, наполняя столовую уютным теплым светом.
– Еще два дня назад я вообще считала, что это единственный мир, единственная обитаемая планета во вселенной и все такое… Магия была лишь в сказках, которые читают детям на ночь. И драконы лишь чудовища из этих сказок.
Как раз в этот момент Тиль, тихо и мирно подслушивающий нашу беседу из–под стола, вцепился когтями мне в ногу. И я практически услышала, как он говорит: «Дорогуша, ты что, умом тронулась?!»
Черт–черт–черт! Язык мой – враг мой! Но поздно, слово, как говорится, не воробей…
– Вот как? – Адриан резко развернулся и бросил в мою сторону чуть прищуренный взгляд. – Значит я – чудовище?