Она все еще смотрела на него, когда раздался голос отца:
— Добрый вечер, господа! Для тех, кто пропустил объявление в начале мероприятия, повторяю, что меня зовут Брюс Бакстер, и я, как председатель Шахматного клуба Фаунтинбриджа, хотел бы поблагодарить вас за то, что вы пришли сегодня сюда, особенно в такую неприветливую погоду.
Оглашение результатов турнира продолжилось, и Конни поймала себя на том, что, пытаясь узнать имя незнакомца, слушает внимательнее, чем обычно. К сожалению, в нужный момент приступ кашля стоявшего неподалеку пожилого мужчины не позволил ей расслышать то, что она хотела. Конни раздраженно покачала головой и села за один из освободившихся столов.
— Наконец, я хотел бы принести извинения налогоплательщику из Стокбриджа, который почти шестнадцать лет назад обратился через прессу с требованием приобрести каучук и подбить им шахматные фигуры, чтобы они не так сильно стучали во время наших соревнований в городских библиотеках. — Здесь, как обычно, раздались аплодисменты, хотя эту фразу Брюс произносил на каждом мероприятии. Он подождал, пока участники успокоятся. — Боюсь, однако, что посылку с этим заказом все еще не могут найти на почте.
Шутка была старой, но неизменно вызывала улыбку. Участники, в основном мужчины, до того старавшиеся не шуметь, чтобы не мешать коллегам думать, теперь убирали видавшие виды деревянные фигуры в шахматные доски, не беспокоясь о производимом шуме. Затем они направились к выходу, поднимая воротники перед встречей с августовским дождем, который снова стал барабанить в окна.
Конни взяла несколько досок и понесла их в шкаф. Она решила, что может помочь, раз уж все равно ждет отца. И это никак не было связано с тем фактом, что объект ее интереса все еще оставался в зале.
Брюс тем временем полностью погрузился в разговор с тремя другими членами комитета. На столе перед ними лежали письма и открытый гроссбух.
— Простите! — Конни хотела, чтобы ее услышали, но слова утонули в звуках дождя, барабанившего по стеклу. — Простите! — повторила она еще раз, и тут как раз дождь закончился, отчего в наступившей тишине ее слова прозвучали слишком громко. Все, включая незнакомца, повернулись к ней. Конни почувствовала, как краснеет. — Прошу прощения…
— Боже, Конни, я и не знал, что ты здесь, — с неодобрением посмотрел на нее отец. — Все в порядке? Что-то случилось с матерью?
— Нет, ничего. — Она покачала головой. — Но мама прислала меня сюда с твоим зонтиком и шарфом. Ты вышел из дома без них, а тут… — И она указала на окна.
— Да, вечер так себе. Спасибо за заботу, но мне нужно будет остаться сегодня подольше. Нам необходимо кое-что обсудить, так что, боюсь, тебе придется подождать.