Мои спасители, терпеливо дождавшись, пока я слизну с пальцев последние крошки и довольно откинусь на спинку сиденья, дружно переглянулись:
– Пора?
– Да, погнали!… Эй, нулёвый, – обернулся ко мне Беник.
– А?
– Пристегнись. Выход в пространство – такое себе удовольствие. Может немного потрясти.
Послушно защелкнув ремни безопасности и на всякий случай вцепившись руками в подлокотники кресла, я прикрыл глаза, мысленно приготовившись к возможному толчку.
Говоря о том, что «выход в пространство» из молока не доставляет пассажирам вагончика удовольствий – Беник сильно лукавил, в чем я тут же смог убедиться на собственном печальном опыте.
И я еще, дурак, смел до этого жаловаться на самочувствие! Ни одни самые высокие и страшные американские горки не сравнятся с тем чертовым колесом, в которое нас закрутило и выплюнуло, оставив после себя ощущение того, будто все кишки внутри спрессовались в клубок.
Схватившись руками за живот и согнувшись пополам от сотрясающих тело рвотных спазмов, я низверг на чистейший светло-бежевый ковер пилотской кабины всё, что пять минут назад съел, но не имел возможности переварить. Бедный Эник, он так старался с организацией обеда…
Вытерев выступивший на лбу пот и сглотнув скопившуюся во рту кислую слюну, я поднял на пилотов сконфуженный взгляд. Ужасно хотелось сплюнуть, но увидев масштабы наделанной мной катастрофы, подумал, что это уже будет окончательным хамством. К тяжелому самочувствию добавился еще и жгучий стыд: вроде взрослый мужик, много лет посвятивший езде на автомобиле, намотавший сотни тысяч километров по всей стране в самых разнообразных, порой тяжелейших условиях, и тут нате вам: стоило немного покрутиться в «мясорубке» – и желудок тут же отказал. Да еще и на глазах у парней! Это ж надо было так осрамиться!
Но всмотревшись в непроницаемые лица новых знакомых, я с удивлением подумал, что мои опасения за свою репутацию, похоже, носят сугубо односторонний характер.
Беник, молча оценив меня взглядом, нажал какую-то кнопку на приборной панели, и пол подо мной, зажужжав, перевернулся вместе с ковром на 180 градусов, обернувшись идеальным покрытием, словно только что ничего и не было.
Успев в первую секунду испуганно отдернуть ноги, я осторожно медленно распрямился, пытаясь осознать произошедшее на моих глазах чудо. Похоже, эта фишка с мгновенной уборкой далеко не последнее, чему я еще могу здесь удивиться.
– Не красней, нулёвый, – с усмешкой проговорил Беник. – В первый раз все блюют. Дальше привыкаешь.
При мысли о том, что это адское испытание может довестись пережить еще раз, мне стало страшно. Видимо в моем взгляде отразилось нечто такое, что заставило пилота перестать ухмыляться, и уже посмотрев на меня серьезно, он кивнул: