Нежничать со мной здесь тоже не собирались. Довольно грубо обработав мои раны и всадив в бедро огромный толстый шприц, наполненный противоядием, должным вернуть израненной ноге чувствительность, меня пристегнули к кровати за правое запястье и оставили куковать до утра. Можно подумать, что без этих мер я мог сбежать! Да и сказать по правде, будь у меня такая возможность, я бы вряд ли ей воспользовался. Слишком много вопросов, роящихся в моей голове, остались без ответов, а возвращение домой мне тоже не сулило ничего хорошего, так как старые враги – Клещ, Лиза, их Главарь, державшие меня в плену, всё еще оставались где-то там. С кем с кем, а с ними меньше всего хотелось снова повстречаться. Кроме того за последние дни произошло столько событий, на осмысление которых времени все не хватало, что я радовался этой вынужденной передышке, пусть даже будучи в привычной уже роли заключенного.
Обколотый обезболивающими и антибиотиками, проведенные в госпитале сутки я практически проспал, ненадолго приходя в себя лишь для справления естественных нужд и принятия скупой больничной пищи. И пусть серо-бурая каша была пресной и невкусной, кровать нещадно скрипела от каждого движения, а старые и новые ушибы ныли тупой болью, зато впервые со дня похищения меня никто не бил, не резал, не пугал пытками, и не пытался убить.
Утром следующего дня мой вынужденный отдых в стенах госпиталя завершился. А если выражаться точнее, то я просто поменял одну скрипучую койку на другую, только теперь уже в застенках знаменитого ИИЗ. Чувствуя себя выспавшимся и ожидая завтрак, я обернулся на звук открываемой двери, но вместо парней в белых халатах в палату вошла знатная парочка суровых вояк, обряженных по всей форме, которые отстегнув меня от кровати, велели одеться и проследовать с ними. Под бдительным присмотром двух пар холодных глаз я натянул выданные мне черные брюки и футболку, сунул ноги в тапочки, и зажатый с обеих сторон смиренно поплелся вперед. Пять лестничных пролетов вниз, длинный коридор, переходящий в другой корпус, лифт, несколько поворотов, тяжелая дверь с приваренной к ней решеткой, которая с порога создавала удручающее настроение, еще один коридорчик с низким и давящим на психику потолком, и, наконец, сама камера.
Честно говоря, у входа в ИИЗ я ожидал увидеть Полю. Ну или же она могла зайти ко мне туда потом, но ни в первый день, ни во второй, ни в последующие капитан так и не появилась. Чувство вины за гибель Маркуса, разъедавшее меня изнутри, постепенно начало притупляться, все больше перерастая в злость. Часами измеряя камеру шагами, я старался убедить себя, что это был несчастный случай. Что не моя залихватская безрассудность и азарт первой битвы заставили ребят пренебречь всеми правилами безопасности и доверившись мне, человеку с полным отсутствием опыта, прыгнуть без страховки в неизвестность, тем самым рискуя не только своими погонами, но и жизнями. Меня же в момент закрытия прорыва переполняло лишь желание победить! Сделать так, как я хочу, заставить этих суровых ребят себе поверить, ведь мне казалось, что я всё делаю правильно! Впервые почувствовав с открывашкой связь, я уверился в своей неуязвимости. Да что там говорить, я ощущал себя чуть ли не богом!