После смерти Сталина его портреты ещё несколько лет висели на стенах посольских кабинетов, хотя в соседстве с ним постепенно появлялись другие. Их присылали в централизованном порядке, и первое время портреты размещали в таком порядке: Сталин, Маленков, Булганин, Хрущёв.
В 1953 году в Латинской Америке действовало всего три советских посольства: в Мексике, Аргентине и Уругвае. На латиноамериканском направлении, «в поле», работало не более 20 «чистых» дипломатов, а по линии разведки – 10 оперработников и три шифровальщика. Сотрудников ГРУ можно было пересчитать по пальцам одной руки. Для оперативной работы наступили тяжёлые времена. Американцы вмешивались повсюду, предпочитая методы провокации и шантажа. Повседневность холодной войны – от попыток «физического воздействия» до обстрелов – сказалась на дипломатической и разведывательной деятельности загранработников.
Советские спецслужбы, чтобы держать руку на пульсе событий в регионе, активизировали нелегальную разведку. В странах Латинской Америки приступила к работе плеяда блестяще подготовленных разведчиков-нелегалов, которые сумели обеспечить Центр информацией стратегического характера. Всего два примера: испанка «Патриа» – Африка де лас Эрас Гавилан – в 1948 году покинула Европу и натурализовалась в Монтевидео, став хозяйкой салона французской моды. Позже эта «крыша» была заменена на магазин по торговле антиквариатом. Несколько десятилетий проработала «Патриа» в Южной Америке вместе с мужем-итальянцем, нелегалом «Модесто».
Выдающихся результатов добилась другая супружеская пара нелегалов – Михаил Филоненко и Анна Камаева, которые более десяти лет работали в Латинской Америке. Они осели в Рио-де-Жанейро, и Филоненко в короткие сроки завоевал в предпринимательских кругах репутацию серьёзного партнёра. Его агентурная сеть накрыла весь континент – от Колумбии до Чили, и результаты не заставили себя ждать: от разведчика поступали данные о военных базах США и НАТО, о передислокации стратегических подразделений войск государств – противников СССР, о плане превентивного ядерного нападения на Советский Союз, носившем кодовое наименование «Дропшот».
Условия для «возвращения» Советского Союза в Латинскую Америку, постепенно, незаметно и неумолимо созревали. Несмотря на «Доктрину Монро» и неспособность латиноамериканских правительств выбраться из-под «железной пяты» империализма США, на континенте появились молодые политики с такой жаждой революционных преобразований, что сдержать их не могли никакие репрессивные силы. Николай Леонов, ветеран разведки, автор многих книг о Латинской Америке, не раз вспоминал, как в мае 1953 года он поднялся в Генуе на борт сухогруза «Андреа Гритти», направляясь в Мексику к месту работы в советском посольстве. На борту судна молодой стажёр, впервые выехавший в командировку, познакомился с невысоким кубинским пареньком Раулем Кастро. Леонову тогда было 24 года, а Раулю – 22. Через два месяца он вместе с братом Фиделем возглавил группу патриотов, штурмовал казармы Монкада.