Специальной охраны у здания за высокой стеной не было. Но маршруты патрульных автомашин были проложены так, чтобы не оставлять «крепость» без присмотра. Седова в переписке с Центром проходила под именем «Вдова». Наблюдение за нею не велось, хотя её имя иногда появлялось в агентурных сообщениях. Делегации троцкистов из США и стран Латинской Америки, приезжавшие в Мексику, считали долгом посещение последнего прижизненного убежища Троцкого и его могилы.
В воспоминаниях Василевский-Тарасов уделил Уманскому много места. Иначе быть не могло. Работали плечом к плечу, умели находить общий язык. Посол – крупная историческая фигура. Любая подробность имеет значение. Послу было за сорок лет, когда он приехал в Мексику. Характеризуя его, резидент особо отметил его «исключительно хорошую память», «быстрый и острый ум», «находчивость и остроумность»: «Он был среднего роста, с выразительным лицом и умными глазами. И, несмотря на свою сравнительную молодость, уже имел солидный опыт работы за границей. Несколько лет провёл в европейских странах в качестве корреспондента ТАСС, затем перешёл на дипломатическую службу, был советником посольства в Вашингтоне, а затем там же – поверенным в делах… Блестяще владел пером, умел очень хорошо составлять сложные дипломатические документы. Максим Максимович Литвинов, часто возражавший Сталину при обсуждении дипломатических дел, говорил, что написанные Константином Александровичем документы обычно «легко» проходили у Сталина, а поэтому часто поручал ему их составление. К этому стоит добавить, что некоторое время Константин Александрович выполнял обязанности личного переводчика И.В. Сталина при его переговорах с высокопоставленными особами, приезжавшими к нам»…
Уманский был трудоголиком и считал, что такие «почти» круглосуточные нагрузки обязательны для всех сотрудников. Поэтому обязанности Тарасова по прикрытию постоянно росли. В этих условиях оперативная работа велась за счёт сокращения скудных часов на отдых. В одном из отчётов Тарасов констатировал: «Являясь основным помощником посла, я не имею свободного времени. Моя постоянная головная боль – создание дееспособного агентурного аппарата, для чего требуется много времени. Торопливость в вербовочной работе чревата неприятностями».
Церемония вручения верительных грамот прошла 22 июня 1943 года в тёплой обстановке. Президент Мануэль Авила Камачо внимательно всматривался в Уманского. Назначением в Мексику одного из лучших советских дипломатов с блестящим опытом работы в США Сталин сигнализировал: мы готовы забыть о прежних недоразумениях и конфликтах! У наших двусторонних отношений блестящие перспективы! На этой церемонии Уманский пообещал мексиканскому президенту выучить язык его страны: «Прошу вас назначить мне приём, ну, скажем, через два месяца, считая от этого дня, и я обещаю говорить с вами по-испански»…