«В связи с гибелью сына «Амор» считаю необходимым: получить письма-соболезнования от Стасовой, с которой она переписывается, а также от Мануильского; возобновить ей высылку ВОКСом литературы; дать категорическое распоряжение землякам (руководству КПИ) прекратить травлю «Амор», в том числе распространение клеветнических слухов о том, что она является агентом нацистов. Посол Уманский согласен с этим планом. Вначале, под влиянием земляков он недружелюбно относился к «Амор» и даже не ответил на её любезное письмо с поздравлениями по случаю приезда. Теперь он убедился в своей ошибке, ибо «Амор» написала множество статей и две книги («Башни Кремля» и «Первый фронт») в пользу СССР. Приглашение её в посольство вместе с другими писателями и политическими деятелями расшифровкой не грозит. «Амор» можно верить, она ничего не сделает в ущерб Советскому Союзу»…
В начале 1947 года Нелькен, которой предстояло лекционное турне по Европе, обратилась в американское посольство для оформления визы. Потребовалось много усилий, подключение к делу французского консула и мексиканских властей, чтобы получить необходимый штамп в паспорт. Американский дипломат подверг Нелькен допросу с пристрастием: зачем вы едете в США? Почему перешли из социалистов в коммунисты, а потом были исключены из партии? Почему вы послали сына сражаться на стороне большевиков? Собираетесь ли вы посетить Советский Союз? Поддерживаете ли какие-либо связи с советскими представителями в Мексике? Все вопросы и ответы фиксировались машинисткой. Нелькен отвечала корректно, не давая воли эмоциям.
В поездку по странам Европы с лекциями Нелькен отправилась в 1948 году. Она питала надежду, что сможет ненадолго прервать своё турне и посетить могилу сына на Украине. От этого плана пришлось отказаться. Позднее Нелькен объясняла, что было бы сумасшествием в условиях холодной войны отправляться за «железный занавес». Американцы, без всяких сомнений, решили бы, что Нелькен отправилась в Россию за подрывными и шпионскими инструкциями. В конечном счёте эта поездка сказалась бы на благополучии семьи. Быть уволенной с преподавательской работы, утратить авторские колонки в газете «Эксельсиор» и «Новедадес» – всем этим американцы могли отомстить ей, обрекая на нищету престарелую мать, Магду, внучку Куки. Наступает время, когда понимаешь: твоя борьба в прошлом, и твой лимит бунтарства и авантюр полностью исчерпан…
Умерла Маргарита Нелькен 9 марта 1968 года. Её смерть вызвала множество прощальных откликов – и солидарных, и враждебных. С искренним сочувствием написала о ней анархистка Федерика Монтсени, знавшая Нелькен со времени осады Мадрида: «Ошибкой Маргариты Нелькен был переход из социалистической в коммунистическую партию. Это произошло, возможно, потому, что она ощущала себя лучшей писательницей и оратором, лучше подготовленной, чем Пассионария. Она думала, что добьётся места первой женщины в партии. Но первое место уже было занято Долорес Ибаррури, которая была хорошо укоренившимся мифом, очень трудным для смещения. Социалисты не простили ей того, что считали предательством, и коммунисты всегда относились к ней с некоторой ревностью и недоверием. В этом и заключалась для меня трагедия Маргариты Нелькен. Но Маргарита Нелькен – критик искусства, Маргарита Нелькен – журналистка, Маргарита Нелькен в любой области обладала по-настоящему неповторимыми достоинствами, во все времена и во всех ситуациях. Возможно, из-за того, что она была выдающейся женщиной, молчание обрушилось на неё, как тяжелейшая каменная плита».