Из опасения, что и оставшиеся два пойманных Монстрышем существа как-нибудь окажутся священными, Глумлин не стал рисковать обрядом и поспешил выбрать для удушения одного из ближайших своих соратников. Уж тот-то не должен был подвести на этот счёт! Как водится, ритуальная смерть преданного сановника, сподвижника и товарища по Ордену значительно способствует улучшению и очищению общей атмосферы ближайшего окружения.
– Да оглушительно вздрыгнет и осмердяшится всякий, взмудрённый мной! – обратился Магистр к подданным. – Пусть ехидный зуд обчеркашит ваши суставящи, а мозги взмокнут и закиснут! Внемлите, ибо я, наобум топорща жало, неврастенично взываю к бессовестности Рыцарства: не соблаговолит ли кто-нибудь желчный и ядовитый стать моей сегодняшней жертвой?
Подданные тотчас, как один, подняли вверх кляшни и лапы.
– О, сладкозубый Оскрёбыш! Опять единодушно! – Магистр лицемерно сделал вид, что опять удивился.
Глава 18 Злостные намерения Монстрыша
Как не крути, а Легионеры всё-таки были настоящими рыцарями! И обаяние Принцессы не могло не лишить их рассудка!
Старик оказался прав, ещё задолго до Гремляндских событий утверждая, будто Принцессе достаточно одного взгляда для победы над любым противником. Все приёмы такой борьбы она знала в совершенстве, тем более – запрещённые.
Монстрыша Принцесса очаровала сразу и наповал.
Убейте меня, но я лично не понимаю как она это сделала и что ей для этого было нужно. Но безоружная и, казалось бы, беззащитная, почти одна во всей Гремляндии, Принцесса довольно быстро ввела злостного Легионера в состояние крайней прострации и острого, извините, заблуждения. Тот начисто забыл о какой-либо репродукции и, вместо того, чтобы вести её прямиком в жреческий зал, на глаза Магистру Глумлину, почему-то препроводил с почестями в свою собственную командорскую каюту на звёздном крейсере.
Пытаясь выглядеть галантным (о, Макрокосм, ну зачем это ему было нужно?) и произвести на Принцессу приятное впечатление (он знает, что это? Нашёл время, умник!), Монстрыш завёл разговор об отвлечённых вещах. Усадив прекрасную незнакомку на диван, представлявший собой раскрытую раковину, он прохаживался перед Принцессой туда и обратно, позвякивая мечом и шпорами и демонстрируя определённые Легионерские якобы манеры. В частности, конфузливо скрёб кляшнями панцирь, шевелил усобищами, скрипел губаклырами… Будь у него перья, я думаю, он бы хоть нахорохорился и распушил хохолок, как это обычно делаю я в некоторых обстоятельствах, например, при общении с кукушкой… Но за не имением всего такого, Монстрыш ходил с приподнятым гремящим жалом, будто бы это могло хоть кого-то здесь удивить, тем самым напоминая одного глупого гусака, которого я однажды совсем недурно проучил на нашем приусадебном участке…