— Зачем вы здесь? — спросила Ольга совершенно спокойно, вдруг осознав, что не чувствует тревоги из-за того, что чужой человек проник в ее дом.
— Затем же, зачем и вы раньше срока вышли из отпуска, — ответил Лакей, протягивая бокал. — Выпьешь?
— Я не пью коньяк.
— Знаю. Это мартини. Как Миша? Страдает? Передай, что он не виноват. Я и сам много лет не знал, что она выбрала меня.
— Так все же зачем вы здесь? — повторила Ольга вопрос, принимая бокал.
Минут десять в квартире царила полная тишина. Никакого напряжения и тревоги, но Оля молилась только об одном: чтобы нагрянул Ланков. Она смотрела на Лакея и на спящего на его коленях кота и ждала, ждала…
— Она тоже всегда ждала и молчала, могла часами так сидеть и смотреть на меня, а я не понимал: как так, она же девушка, — заговорил бывший вор. — Умная, красивая, как и ты. — Оля продолжала молчать, она понимала его, а он не знал о ее прошлом. — Я любил ее и ради нее сложил корону.
— Так, может, это расплата за нарушение кодекса? — рискнула она спросить.
— Я был коронован условно и временно. Мое место давно и мирно занял другой задолго до того, как я исчез.
— Кто?
— Не могу сказать! Сама должна догадаться. Но он не такой, как я, он коронован по новым канонам.
— Хорошо. Так все же что вы тут делаете?
— Я думаю, что это сделал кто-то из своих. Скиталец, она… Ищи. Но Косте ни слова, не верь никому. Рвись, девочка, к правде, знаю, ты сможешь, ведь в тебе есть сила, как и у нее была! — с этими словами Лакей чокнулся с Олей и осушил свой бокал до дна. — Ты Лазаря пережила. — Это были последние слова, которые она запомнила. Ее глаза вдруг закрылись…
— Оля! Как ты? — раздался голос откуда-то издалека.
— Миша? Что ты тут делаешь? — В теле была слабость, она ничего не понимала. — Что случилось?
— Мы тебя потеряли! Ты сутки не отвечала на звонки. Хорошо, что у меня твои ключи завалялись, которые мне Рамов с психу два года назад в больнице отдал с пожеланиями счастья. Я к тебе, Максик орет, а ты не дышишь. Звоню в «скорую», приехали, проверили — жива, витаминки тебе вкололи и уехали. Что случилось?
— Мы одни?
— Да!
— Лакей приходил…
— И?
— Не могу. Ты не объективен. Ты еще не отошел, не отбухался, не осознал! Я знаю, что это жестоко, Миш. Спасибо тебе, что спас, хотя он и не думал меня убивать. Но уходи! — внезапно заявила Оля.
— Почему? — не понимал он.
— Александра — жертва войны, а какой — не скажу, пока твои личные страсти не улягутся! Уходи!
Впервые за годы работы она была так груба с ним и хотя до конца не понимала почему, но была уверена, что именно так сейчас и надо.