Что, вероятно, является причиной того, что я говорю ему дальше.
— Отшлепай меня, — шепчу я, отчаянно сжимая простыни. — Отшлепай меня по заднице.
— Не в этот раз. Ты еще не готова.
Я почти обиделась.
— Что? Ты угрожал мне этим уже...
Шлёп!
Я дергаюсь и тяжело вдыхаю. Мою задницу жжет огнем в том месте, где он шлепнул.
— Я же сказал, что ты еще не готова. Не заставляй меня повторять это снова.
— Ты хочешь так играть? Отлично, я отзываю свое разрешение. Ты сможешь отшлепать меня, только если позволишь мне отшлепать сначала тебя!
Кейдж смеется. Запускает руку мне в волосы. Не перестает трахать меня.
Самодовольный сукин сын.
Кейдж снова тянется к моему телу и ласкает набухший клитор.
Если кто-то может стонать от злости, то я только что это сделала.
И вдруг Кейдж резко вырывается из меня, переворачивает, раздвигает мои бедра и снова опускается на меня, крепко удерживая мои запястья по бокам, так что я беспомощно прижата к Кейджу, пока он пирует мной.
Когда я издаю громкий стон, а мои бедра дрожат от усилия сдержать очередной оргазм, потому что я все еще злюсь на Кейджа, он отпускает меня, закидывает мои ноги себе на плечи и снова входит в меня, буквально сгибая меня пополам.
Кейдж закидывает мои руки за голову, беря в охапку своей лапищей мои хрупкие запястья, и начинает жарко шептать мне на ухо, а свободной рукой хватает мою грудь и сжимает ее.
Только я не могу разобрать, что он говорит, потому что говорит он по-русски.
Думаю, в этом весь смысл.
Затем Кейдж целует меня. Глубоко. Бормоча что-то мне в рот. Его бедра перестают двигаться. Он отрывается от моих губ с придушенным «Твою мать!»
Кейдж тоже пытается не кончить.
Поэтому, естественно, мне приходится продолжать крутить бедрами, насаживаясь на его налитый член, подталкивая Кейджа к тому, чтобы он потерял контроль.
То, что Кейдж больше и сильнее, не означает, что он здесь главный.
Пусть я всего лишь учительница средней школы с дерьмовой машиной, жалкой историей знакомств и неспособностью перемножать однозначные числа без калькулятора, но теперь я его королева.
И я намерена надеть свою корону и показать Кейджу, с кем он имеет дело.
Когда Кейдж открывает глаза и смотрит на меня, нахмурив брови и выражая напряженную сосредоточенность, граничащую с болью, я улыбаюсь.
— Как ты себя чувствуешь, большой мальчик? Ты выглядишь немного взвинченным.
Тяжело дыша, Кейдж прохрипел что-то по-русски. Понятия не имею, что он сказал, но это и неважно. Это моя игра, в которую мы играем.
Моя игра, мои правила.
— Лично я чувствую себя неплохо, спасибо, что спросил. Хотя должна признать, что моя киска так туго натянута вокруг твоего огромного члена, что я едва могу его принять. Хорошо, что я такая мокрая.