— Почти, — усмехнулся я.
В парадном круге Джеймс Эксминстер посмотрел на доску, где были цифры: какой вес должна нести лошадь и какой у ее жокея, и обратился ко мне.
— Лишнего веса нет? — спросил он.
— Нет, сэр, — ответил я так, будто сбросить лишний вес — самое пустяковое дело, какое только бывает.
— Гм. — Он, махнув рукой, подозвал конюха, который водил по кругу вялую старую кобылу, ту, с которой мне предстояло работать, и сказал: — Вам придется все время пинать эту старую клячу. Она ленивая. Хорошо прыгает, но больше ничего.
Я привык пинать ленивых лошадей. Пинал я и эту кобылу, которая хорошо прыгала: мы финишировали третьими.
— Гм, — снова промычал Эксминстер, когда я распускал подпруги. Я взял седло и пошел взвешиваться — на двести граммов легче, чем до заезда. Я переоделся в цвета другой лошади, с которой должен был работать в этот же день, и, когда вышел из весовой, Эксминстер ждал меня. В руке он держал лист бумаги и, ни слова не говоря, протянул его мне.
Это был список пяти заездов в различных скачках на следующей неделе. Против каждой лошади он поставил вес, который она должна нести, и скачки, в которых она участвовала. Я внимательно прочел список.
— Итак, — сказал он, — вы сможете работать с ними?
— Я смогу взять четырех из них, но меня уже наняли на скачки новичков в среду.
— Это важно? Вы не можете отказаться?
Мне ужасно хотелось сказать "могу". Бумага, которую я держал, была приглашением в мой персональный рай, и, кроме того, всегда есть вероятность, что если я откажусь от одной из его лошадей, то жокей, который возьмет ее, будет работать с ней и в будущем.
— Я… не могу, — пробормотал я. — Я должен участвовать. Это для фермера, который дал мне несколько моих первых лошадей…
Эксминстер слегка улыбнулся, и его нижние зубы выдвинулись вперед.
— Прекрасно. Тогда берите четырех других.
— Спасибо, сэр. Я бы очень хотел… — Он повернулся и ушел, а я сложил драгоценный листок и положил в карман.
Вторую лошадь, с которой я работал в этот день, тренировал Корин Келлар. После смерти Арта он постоянно нанимал разных жокеев и ворчал, как неудобно не иметь под рукой первоклассного специалиста. Зная, что именно из-за его отношения Арт, первоклассный специалист, бросил Корина самым ужасным из всех возможных способов, мы с Тик-Током считали, что Келлар — готовый случай для психиатра, но мы оба в общем-то с удовольствием работали с его лошадьми.
— Если Корин предложит вам, — спросил я Тик-Тока, когда мы брали седла и шлемы, готовясь взвеситься перед заездом, — вы возьмете работу Арта?