Именно поэтому сейчас, я чуть ли не бежал куда подальше от комнаты, мне было очень страшно, что я сейчас развернусь и с такой же скоростью помчусь обратно в комнату для того, чтобы дать волю рукоприкладству.
Наверное, впервые я полностью почувствовал семейные гены, в наличие, которых я иногда очень сомневался, но сейчас я действительно чувствовал в себе необходимость терзать и крушить всё вокруг.
— Томмасо! Милый мой ты откуда несёшься с таким выражением лица? — меня поймала за руку Софи и встревоженно взглянула в глаза. Именно этот скрытый страх и тревога в глазах той, которую, я поистине ценил и уважал, заставили меня остановиться и попытаться хоть как-то осознать, то что со мной происходит.
— Давай-ка, пойдём ко мне, и я сделаю тебе успокоительного отвара чая, — Софи с мягкой улыбкой похлопала меня по руке, которую всё ещё крепко держала.
— Тогда уж кофе, — сказал я и отметил, что мой голос буквально дрожал от гнева, я попытался сглотнуть, чтобы говорить нормально, — я не спал всю ночь.
— Как же так? Ведь сегодня свадьба этой младшей дурочки ректора, — ахнула Софи, — ладно, ладно карбонара души моей, пошли-ка со мной! Поговорим!
Через несколько минут мы сидели в её ещё пустом классе-кухне, и я с болью выкладывал ей всё, что вчера произошло. Софи молчала, поджав губы, и пододвинула ко мне поближе вазочку с тёплыми кантучини и свежезаваренном кофе.
— Мда уж, история, бесспорно, отвратная! И как только Мицио смог до такого додуматься? Он выглядел вполне разумным малым? — возмутилась сеньора, картинно уперев руки в бока.
— Было уже поздно, и он наверняка сильно устал, все же я не знаю, чем ректор вообще думал, давая нам такое задание в самый первый день учёбы, это ведь сумасшествие! — совершенно неожиданно для самого себя я принялся защищать своего комми. Может, потому что боялся, что в следующий раз Софи угостит его не пастой, а скалкой? Не знаю сказать сложно.
— Хватит его защищать! В конце концов, Мицио немаленький и должен уметь нести ответственность за свои поступки!
— Но и я не мог оставить его на всю ночь на кухне, он бы точно не выдержал, а я не могу, просто не могу отложить выпуск, у меня нет другого выхода и нет другого комми!
— Я всё знаю кантучинка моего сердца! — Софи мягко потрепала меня по щеке.
— И ведь самое обидное даже не это! А то, что этот нахал, сейчас, утром прикидывался, что спит, хотя я точно знал, что нет! — меня прорвало.
— Хммм, — только и сказала сеньора.
— Я что такой страшный? Или жестокий? Да я в несколько раз приличнее чем все другие шефы, я даже не позволил Лучьянно на него наорать, — моя обида была очень сильна.