И снова мексиканец ухватил Эвана за плечо, на этот раз еще крепче, чем прежде. Рука его дрожала. И снова они припали к земле и притаились в зарослях за длинной стеной аккуратно подстриженного кустарника. Кендрик поднял голову и с ужасом понял, в чем дело. Там, впереди, слева за живой изгородью, окаймляющей дорогу, шагал часовой. Он явно что-то увидел или услышал. Верхняя часть его фигуры ясно вырисовывалась в янтарном свете ламп; он быстро двигался вперед, на ходу срывая с плеча оружие и беря его наперевес. Он шел прямо к ним, затем остановился на расстоянии всего лишь одного фута и сунул оружие в кусты.
— Кто здесь? — заорал часовой.
Внезапно, вскочив на ноги и стремительно бросившись вперед, как разъяренная дикая кошка, Эмилио схватил ружье и рванул на себя часового через изгородь. Послышался короткий вскрик, который тотчас же оборвался; часовой лежал на траве в луже крови с перерезанным горлом. Эмилио стоял над ним с ножом, зажатым в правой руке.
— Боже мой! — прошептал Эван, когда они вместе с мексиканцем оттянули тело подальше в кусты.
— С этим perro у меня не было никаких проблем, — сказал Эмилио. — Этот пес разбил голову мальчишке, молодому садовнику, за то, что тот не захотел его ублаготворить. Вы понимаете, о чем я говорю, сеньор?
— Понимаю, как и то, что ты только что спас свою и мою жизни… Подожди минутку! Оружие, кепка, мы можем сэкономить время! Здесь носят не форму, а обыкновенную рабочую одежду. Надень на голову кепку и повесь на плечо ружье, затем выходи на дорогу, а я буду держаться к тебе поближе, насколько смогу. Если и мне можно будет выйти на дорогу, дай мне знать.
— Хорошо, — сказал мексиканец, нахлобучивая на голову кепку и забросив на плечо ремень оружия. — Если меня остановят, я скажу, что этот perro заставил меня подежурить вместо него часик-другой. Они посмеются, но никто не усомнится… Я пошел. Держитесь поближе ко мне и, когда я вас окликну, пробирайтесь через кусты и становитесь рядом со мной. Не впереди, не сзади, а рядом. Вы говорите по-испански?
— Не настолько хорошо, чтобы разговаривать с кем угодно.
— Тогда молчите.
Пробившись через живую изгородь, Эмилио с ружьем через плечо зашагал по дороге. Кендрик продирался во тьме через заросли, изо всех сил пытаясь не отставать. То и дело ему приходилось шепотом умолять мексиканца идти помедленнее. Очутившись в вовсе уж непроглядной чащобе, он вытащил из-за пояса самый большой нож и принялся рубить им переплетенные стволы лиан. И тут он услыхал приглушенный голос Эмилио.
— Silencio!..
Затем раздалась другая команда: