— Вы заказали кофе? — спросил Кендрик.
— К нам еще никто не подходил, — ответил Бен-Ами. — В кафе полно народу, с заказом придется подождать. Как ваше здоровье, конгрессмен?
— Называйте меня Эван, а еще лучше — Амаль. Вы видите меня здесь, что в какой-то мере отвечает на ваш вопрос.
— А Уэйнграсс?
— Боюсь, не столь хорошо… Привет, Голубой.
— Привет, — ответил молодой человек, во все глаза глядя на Эвана.
— В этом костюме у тебя очень деловой и глубоко штатский вид. Не уверен, что узнал бы тебя, если бы не был предупрежден заранее.
— А я теперь штатский и есть. Мне пришлось оставить бригаду.
— Им будет тебя недоставать.
— И мне будет их недоставать, но мои раны с трудом поддаются лечению — врачи говорят, что повреждены сухожилия. Азра был хорошим бойцом, хорошим коммандос.
— Ты все еще его ненавидишь?
— Разве в моем голосе вы слышите ненависть? Возможно, гнев, и на то есть много причин, но я не чувствую ненависти к человеку, которого вынужден был убить.
— А чем ты занят сейчас?
— Работаю на правительство.
— Он работает на нас, — прервал его Бен-Ами. — На Моссад.
— Кстати, о Моссаде. Ахмет приносит свои извинения за то, что не может вас принять у себя во дворце.
— Он что, с ума сошел? Ему не хватало только членов Моссада в его собственном доме! Да и нам было бы вовсе ни к чему, если бы это выплыло наружу.
— О чем Менни успел тебе рассказать?
— Спроси лучше, о чем он не успел рассказать! Ты же знаешь его длинный язык. Ему также придется вслед за тобой выехать из Штатов, причем с такой информацией, которой Голубому хватит с избытком.
— Кстати, Голубой, как твое настоящее имя?
— При всем моем к вам уважении, сэр, американцу я этого не скажу. Так будет лучше для нас обоих.
— Хорошо, я не стану настаивать. А что из того, о чем сообщил Уэйнграсс, ты сможешь использовать и как?
Молодой человек наклонился над столом; их головы сблизились.
— Он рассказал нам о пятидесяти миллионах…
— Блестящая манипуляция! — вмешался Бен-Ами. — Ни на минуту не поверю, что эта идея принадлежит Менни.
— Что?.. А впрочем, вполне возможно… У банка и впрямь нет выхода. Вашингтон именно на это рассчитывает. Так куда пойдут эти пятьдесят миллионов?
— В Южный Йемен, — ответил Голубой.
— Не понимаю.
— Пятьдесят миллионов — очень большая сумма, — сказал бывший руководитель бригады Моссада. — Но существуют суммы и побольше, особенно в собирательном смысле. Иран, Ирак и так далее. Мы должны противостоять людям с большой мошной. Следовательно, Южный Йемен. Это страна-террорист, причем бедная, но она расположена в отдаленной, почти недоступной местности, зажатой между Аденским заливом и Красным морем. Это придает ей стратегически важное значение в глазах других террористических организаций, снабжаемых из гораздо более богатых источников. Они постоянно ищут территорию для размещения своих секретных военных лагерей и распространения своей отравы. Бекаа насквозь инфильтрирована, и никто не желает иметь дело с Каддафи. Он настоящий безумец, ему нельзя доверять, и в любую минуту он может быть низвергнут.