— Я — это я. А большего вам, козлам, и знать не надо.
— Охрана назвала нам твое имя, — заикаясь, сказал тип с неопрятной бородкой и грязными длинными волосами. Он легонько шлепнул по своим губам, как бы пытаясь ударить произносимые слова. — Амаль Бахруди! — вдруг взвизгнул он и, кривляясь, повторил сказанное охранниками: — «Доверенное лицо из Восточного Берлина, а мы поймали его». Так что после этого? Кто ты для нас? Что это за зверь, Амаль Бахруди?
Кендрик взглянул на дверь, возле которой оживленно беседовали заключенные, и шагнул к собеседнику.
— Те, что послали меня, выше всех здесь находящихся; выше даже тех, кто сейчас в посольстве. Намного выше! Теперь я говорю вам в последний раз: дайте мне подумать! Я должен получить информацию из…
— Вы пытались, пытаетесь и будете пытаться бросать нас под огонь вооруженных солдат, — процедил какой-то заключенный сквозь зубы.
Это был странный человек, его мятые арестантские брюки покрывали многочисленные пятна.
— Ты этого боишься? — тихо поинтересовался Эван, пристально глядя на террориста, и в голосе его звучало отвращение. Было самое время все поставить на свои места. — Скажи мне, милый мальчик, боишься ли ты смерти?
— Только потому, что я не смогу больше служить общему делу! — выпалил парень, защищаясь и поглядывая по сторонам в ожидании поддержки. Некоторые из толпы поддержали его, некоторые просто кивнули, были и такие, что поддакивали Кендрику. Было забавно наблюдать, насколько расходятся во взглядах присутствующие.
— Тише, придурок, — холодно осадил парня Эван. — Думаю, что и твоя жизнь послужит общему делу.
Он повернулся и направился сквозь нерешительно расступающуюся толпу к каменной стене огромного помещения, где находилось прямоугольное окно. Прутья решетки были вделаны в бетон.
— Не так быстро, чудак! — Грубый голос едва доносился из другого конца камеры, заглушаемый гулом толпы. Коренастый бородатый мужчина выступил вперед. Ему поспешно давали дорогу как человеку, который имеет явное превосходство над другими. «Есть ли здесь кто-нибудь, кто занимает более высокое положение?» — задал сам себе вопрос Кендрик. Не исключено, что кто-то внимательно наблюдает за происходящим со стороны. Тот, кто действительно может отдавать приказы.
— Не понял, — спокойно произнес Эван.
— Поймешь. Мне не нравится, как ты смотришь. И физиономия твоя мне не нравится. Мне этого более чем достаточно.
— Достаточно для чего? — презрительно фыркнул Кендрик, держась за перекладину зарешеченного окна.
— Подчиняйся! — сказал незнакомец и железными пальцами одной руки схватил Кендрика за больное плечо, а второй рукой — за горло.