— Что? — переспросил он, хмурясь. — Что вы можете предложить?
— Мне известен любой из районов, где могут развернуться действия: Эмираты, Бахрейн, Катар, Кувейт. В тех местах мне довелось жить и работать, поэтому знаю их неплохо.
— Вы жили и работали на юго-западе?
— Да, в течение восьми месяцев… С моей семьей заключили контракт.
— Султан?
— Да. Тот, старый султан, что умер года два назад. Контракт с нами заключал султан и его министры. У меня была сплоченная, хорошая команда.
— Потом вы работали на компанию. — Это было утверждение, а не вопрос.
— Да.
— На какую же?
— На свою собственную, — коротко ответил конгрессмен.
— Вы организовали компанию?
— Именно так.
Заместитель директора пристально взглянул на посетителя, потом опустил глаза, вчитываясь в многократно переписанную фамилию необычного посетителя.
— Мой Бог! — выдохнул он. — Группа Кендрика! Как я сразу не сообразил? Я не слышал о вас года четыре, а то и все пять, если не шесть.
— Первый ваш выстрел оказался самым метким. Если быть абсолютно точным — четыре.
— Я, кажется, знаю вас. Там произошло тогда нечто…
— Вы говорили, что не знаете меня.
— Но я о вас слышал. Ваши люди создавали на Востоке абсолютно все: водопроводы, мосты, беговые дорожки, разрабатывали проекты домов, возводили загородные клубы и строили аэродромы.
— Что заказывали, то мы и строили.
— Я помню. Все это началось лет десять или двенадцать назад. Дюжина двадцати- и тридцатилетних американских парней, казалось, заполнила собой все Эмираты.
— Не все мы были настолько юными.
— Да, — прервал его Сван, хмурясь каким-то своим мыслям. — В ваших руках оказалось секретное оружие Израиля — весьма ловкий пожилой архитектор. Он всегда был готов (ради спасения Господнего) создать здание в исламском стиле, похлеще самого фанатичного мусульманина, и еще он был готов преломить хлеб с любым богатым арабом по соседству.
— Его звали Эммануэль Уэйнграсс, сокращенно — Менни. Ему пришлось сматываться в Израиль, чтобы его официально не заарканила вторая или третья его жена. Сейчас деду около восьмидесяти, и осел он в Париже. Живет далеко не в нищете, насколько мне удалось понять из телефонной беседы с ним.
— Да уж, — ухмыльнулся заместитель директора. — Ведь вы перед расформированием устроили распродажу миллионов этак на сорок.
— Да, мы уступили все Транснациональной компании всего-то за двадцать пять миллионов долларов. Они совершили удачную сделку, а я отошел от дел. Так было нужно.
Сван всматривался в голубые глаза посетителя, и ему казалось, что он вот-вот вспомнит что-то важное об этом человеке.