– Все, – в сердцах долбанул по рулю водитель. – Накрылось.
– Что накрылось?
– Мое светлое будущее!
Зашибись!
– Прискорбно, конечно, ну а мое серое настоящее еще может запестрить новыми красками?
Водитель обернулся и, состроив извиняющуюся мину, выдал потрясающее:
– Дальше, кажется, не поедем.
Мне понадобилась пара секунд, чтобы переварить услышанное.
Кажется?
Кажется?!
– Вы издеваетесь?! – зарычала я, подскакивая на сиденье. – Мы дорогу, которую можно проехать за полтора часа, уже осиливаем четыре! Четыре, мать его, часа! В городе вы мне клятвенно обещали, что уж до моего района доедем точно, и-и-и?
– Ну, что вы сразу ругаться, девушка? Всякое бывает… – посерел таксист, отодвигаясь и втягивая шею в плечи. И правильно! Я в гневе могу и фингал засветить. Рука у меня, между прочим, тяжелая!
– Бывает. Было! За этот день у меня с вами в дороге уже точно было всякое! Чего за десять лет моего водительского стажа, даже в переполненной пробками Москве, никогда не приключилось.
– Ну, то Москва! А тут… – ответили мне “со знанием дела”.
Так, спокойно, Кулагина.
Только спокойно!
Вдох-выдох, Антонина.
Глубже и чаще.
Ты по жизни и не в такие передряги встревала, так что… выберешься. И да, убийство водителя – это не выход. Во-первых, уголовник из меня такой себе – повяжут на первом же посту, а во-вторых, увезут, как преступницу к тому самому “неотразимому старшему оперуполномоченному” в отдел, вот тогда точно Белова захлебнется от счастья, что ее пророчество сбылось. Нет. Убийство совсем не выход.
Тогда что?
– Так, – потираю виски, беря свой гнев под контроль. – Слушайте… как вас зовут-то, хоть?
– Гурген.
– Гурген. Замечательно. Гурген, вы денег заработать хотите?
– Конечно, хочу, что за странный вопрос, дорогая.
– Очень, очень дорогая, Гурген! Давайте так, вы сейчас выходите, чините, колдуете, заклинаете, проклинаете, или что там еще можно сделать с машиной, и мы едем дальше. А я-таки даю вам пятьдесят процентов от суммы, несмотря на все сегодняшние проволочки.
– А…
– Другие пятьдесят процентов – вычет за моральный ущерб.
– Воровство средь бела дня! Восемьдесят.
– Семьдесят и точка. Либо так, либо ни копейки, а я забираю чемодан и дальше продолжаю свой путь пешком.
– Тридцать километров?!
– Это все будет быстрее, чем мы уже потратили на дорогу из аэропорта.
Глаза водителя восхищенно округлились, и он чуть ли не с благоговейным трепетом выдал:
– Страшно решительная женщина!
– Так что? По рукам?
– Сейчас все будет, мадам!
Уж не знаю, будет или нет, но подорвался Гурген с места резво, будто его в филейную часть ужалили. Сразу и в багажнике завозился, и под капотом зашелестел.