А главное – за что?!
Раздраженно со всей силы долбанув ногой по воротам, я запрокинула голову назад и беззвучно яростно взвыла. Откинула пальцами волосы с лица, раздраженно сдувая локон, и испепеляющим взглядом посмотрела на дверь в надежде, что может быть, она растворится под напором моей ярости.
Нет. Намертво! Закрыта намертво! Прикипела, мать его!
Чертовщина какая-то.
Ну, не через забор же мне лезть?!
– Господи! Если ты решил меня сегодня добить, то сделай, пожалуйста, это быстро! Просто урони мне на голову метеорит, а не вот это вот все! – сорвалось в сердцах.
– Думаю, он тебя услышал, Тони.
Снова голос.
Снова…
На этот раз я больше чем уверена, что это не игра моего воспаленного подсознания. Но улица по-прежнему девственно чиста. Тогда каким…
Отхожу от ворот на пару шагов. Поднимаю взгляд на балкон соседнего с моим дома…
– Да быть того не может!!!
Стоит. На перила ручищи свои “забитые” сложил и “салютует” мне, подмигивая:
– Тс-с-с, конфетка, сейчас весь район разбудишь. А тут, между прочим, дети есть.
– Волков?! Какого х…
Прикладывает палец к губам.
– Ну-ну, неприлично так выражаться, ты же девочка, Кулагина. В такие моменты очень хочется тебе рот с мылом промыть.
– А себе не хочется?! – огрызнулась я, сжав челюсти.
– А еще ремня всыпать за то, что огрызаешься со старшими и “при погонах”.
Да кем он себя возомнил? Моралист фигов!
– Наслышана, но я тебя умоляю, ты себя в зеркало видел, Волков? – фыркаю, закатывая глаза. – Какие погоны! Весь в тату и размером с книжный шкаф. Ты, скорее, похож на бандита, чем на представителя закона. Тебе даже номер телефона доверить страшно, не говоря уже о большем!
Вру, но никогда ему не признаюсь в обратном.
– О, ну, ты тогда удивишься, но мне еще люди и жизнь свою доверяют, – тянется за пачкой, вытаскивая сигарету Волков. Зажимает в уголке губ, быстрым, легким движением чиркает зажигалкой и прикуривает. Затягивается. А я с едким в груди наслаждением наблюдаю, как с его губ срывается сизый дым. Сексуально это до жути! Аж в горле пересыхает.
Хотя я ненавижу курящих мужиков и вообще думала, что он бросил. По крайней мере, перед моим отлетом год Вик держался. Почему сорвался, даже думать не хочу, но мне это не нравится.
Хотя мне вообще-то до этого не должно быть никакого дела…
– Это самая большая их ошибка, – кидаю запоздало. – Доверять тебе что бы то ни было.
– Мое начальство так не считает.
– До первого прокола, дорогой.
– У меня в жизни было много “проколов”, конфетка. Но знаешь? Ты можешь радоваться, ты гордо возглавляешь этот список. Хуже уже вряд ли будет.