Уходя, баба Вера в спешке споткнулась о ковёр. И в том, что баба Вера чуть не упала, Зойка тоже почувствовала себя почему-то виноватой.
Баба Люба то стояла у окна и, отдёрнув штору, смотрела на улицу, то садилась на стул, то опять вставала.
— Такой маленький, — бормотала она. — Где он? Что с ним? Просто ужасно!
Зойка зашевелилась на диване.
— Кто маленький? Глеб?
— А что, большой? Восьмой год ему всего. Никогда ещё никуда один не ездил. Как ты смела его бросить, куда-то от него уйти? Вместе вы бы не потерялись!
А, так вот в чём её считают виноватой! Она же чувствует, что обе бабушки считают её виноватой. В том, что Глеба нет! Но при чём тут она? Только отошла на минутку… Она Глеба искала вместе с Сорванцом. А он сам почему её не нашёл? И какой он маленький? Старше её и ростом выше. И всегда твердит, что он большой, что это она маленькая. Сам бы должен за ней смотреть, чтобы она не потерялась…
Зойка почувствовала себя оскорблённой, надулась и ни на один вопрос больше не отвечала.
Вернулась баба Вера. Запыхавшись, она, как была — в заснеженном пальто, опустилась на диван. От ботиков её сразу натекли лужи. Но баба Вера, сама не позволявшая входить в комнату в калошах или в ботах, не обратила на лужи никакого внимания.
— Ну, что, что? — спрашивала баба Люба.
— Давно все экскурсии приехали, дети разошлись, — отдышавшись, выговорила баба Вера. — Всё заперто, еле я там сторожиху отыскала… Метёт на улице, вьюга поднялась.
— Господи! — баба Люба взялась руками за голову. — Значит, что-то случилось между школой и домом. Надежда Васильевна довезла их в целости, не сомневаюсь.
— Не было никакой Надежды Васильевны, — пробурчала Зойка. — Чужие учительницы. Мы из разных классов были.
— Не было Надежды Васильевны? — как эхо, повторила баба Люба и кинулась к двери. — В милицию буду звонить. Извинюсь перед соседями, что опять к телефону…
Баба Вера, так и сидевшая в пальто и в ботах, тихонько заплакала. Голова у неё была беспомощно опущена, и Зойка вдруг поняла: произошло страшное. Глеб пропал, может быть, с ним что-нибудь случилось!
Глебушка! Братишка её! Да, он сильный, по физкультуре лучше всех в классе и считает себя большим. Но всё равно он ещё маленький, в трамвае никогда не ездил один. По улице один ходит: в школу, в сквер, в булочную, но не ночью же, не в темноте. И не во вьюгу. Где он?
Зойке представилось, как Глеб идёт по какой-то снежной равнине. Снег его залепляет с головы до ног, целые сугробы на Глеба валятся. И вот он падает, и его заносит метель… А что, если Глеб не вернётся?