В эту минуту доложили ему о приходе Великого инквизитора и папского легата.
Они уведомили короля, что папа Павел Пятый возвел первого министра герцога Лерму в сан кардинала, и Римский двор, предоставляя Испанскому это новое доказательство искренней приязни и дружбы, надеется наконец, что Филипп исполнит обещание, данное Святой церкви – изгонит еретиков – мавров.
Король с радостью перебил речь инквизитора, который готовился оправдать это предложение новыми доказательствами.
– Хорошо! Хорошо! – вскричал он. – Повеление с вами? Прочитайте!
Сандоваль с восхищением взглянул на легата и начал громко читать повеление, которое состояло из семи статей.
Статья первая повелевала всем вообще маврам под смертной казнью оставить Испанию и в три дня быть готовыми к изгнанию.
Вторая определяла конфискование всего их имущества, денег и драгоценностей в пользу казны и баронов, которые были владельцами тех земель, где мавры проживали. Она также грозила смертной казнью тем, которые дерзнут что-нибудь утаить или уничтожить.
Третьей статьей дозволялось детям менее четырех лет оставаться в Испании, но с одним условием…
– Давайте! Давайте! – сказал король, полагая, что инквизитор кончил чтение. – Давайте! Я теперь в восхищении, что при почтеннейшем легате могу сделать это из внимания к Святейшему Папе.
– Я обо всем доложу его святейшеству, – сказал легат, почтительно кланяясь, – сегодня же отправлю курьера, чтобы в церкви Святого Петра гремело: «Тебе Бога хвалим».
– И мы будем молиться, – прибавил инквизитор.
Король взял перо и, укрепленный гневом и ненавистью, почти сам себя не понимая, подписал изгнание двух миллионов своих верных подданных.
– Теперь, Ваше Величество, позвольте осмелиться посоветовать не внимать никаким просьбам.
– Как так? – спросил король.
– У мавров есть много покровителей, даже из наших. Они будут беспокоить вас.
– Я никого не буду слушать. Я всем откажу.
– Ваше Величество так добры, что это будет тревожить вас. Вам лучше уехать в Валладолид.
– Да! Да! – вскричал с живостью Филипп. – Уеду! мне здесь душно. Мне нужно воздуху… я задыхаюсь здесь! Мне тяжело! – прибавил он, положив руку на грудь.
Инквизитор не дал королю опомниться, и в минуту все приготовил к отъезду под видом прогулки, так что никто из свиты не знал, куда едет король.
Через несколько минут по всем дорогам Испании скакали курьеры ко всем епископам с известием о торжестве веры и строгим приказанием немедленно исполнить королевское повеление.
Инквизиция торжествовала; Рибейра плакал от умиления, а Лерма с улыбкой говорил сам себе: