Ожиданиям вопреки против окончательного поглощения эмиратства в январе 1910 года выступает сам Столыпин, всесильный глава кабинета министров. «Нельзя! Подобный акт, несомненно, обострит отношения с Великобританией, восстановит мусульманский Восток, тяжелым грузом повиснет на всей внешней политике России».
«Все и всякие угнетающие классы, — по давнишнему определению Ленина, — нуждаются для охраны своего господства в двух социальных функциях: в функции палача и функции попа». У эмира достаточно подземных тюрем — зинданов. Особых команд ширбачей — «львят» для экзекуций и казней. Скорый суд казиев. Также пятьдесят тысяч мулл. По одному на каждых пятьдесят подданных.
Между зимним дворцом эмира и домом купца Убай-дуллы Ходжи на камнях выбито изречение:
Прочти и подумай, куда идет солнце,
куда идут реки, куда идет мир.
Эмир под ноги не смотрит. Изречение, выбитое на камнях, ему вовсе ни к чему. Не во дворцах размышляют о том, куда идет солнце, куда идет мир. Зеркальная гладь дворцового паркета никогда не переходит в дорогу единственно правильную.
Долго плутать подростку Файзулле, мятежному сыну правоверного Убайдуллы Ходжи, покуда выйдет на верную цель…
В зрелые годы Файзулла Ходжаев, глава правительства Узбекистана, один из председателей ЦИК Советской державы, напишет историю бухарской революции. Не пощадит себя. «Некоторое прояснение сознания, поворот в сторону большевиков давался медленно и с трудом, в неустанной борьбе». Поворот от джадидов-младобухарцев. Младшие братья петербургских либералов, только с сильным националистическим душком, они покорнейше просили эмира несколько упорядочить режим, даровать небольшие свободы школам и медресе, великодушно облегчить положение дехкан и кустарей, дозволить чтение благонравных ташкентских газет.
Свергнут в Петербурге российский самодержец Николай. У ворот Бухары — на станции Каган — солдатский комитет. Эмир не чужд велению времени. При дворце учреждается совещательный орган — свой собственный совет «из ученых и грамотных людей». Государственным чиновникам назначается твердый оклад из казны, чтобы поубавить пыл при взимании взяток. Тела казненных на Регистане надлежит по возможности отдавать родственникам, собакам не скармливать.
Благодарные джадиды, нисколько не медля, организуют шествие. Зеленые знамена. Плакаты: «Да здравствует свободолюбивый эмир — защитник справедливости!» Муллы, чиновники, верующие фанатики и такого своеволия стерпеть не могут. Энергично забрасывают демонстрацию камнями. Джадиды помоложе, посильнее спасаются бегством. Менее счастливые попадают в зиндан «Обхона». Самый мрачный из всех подземных застенков Бухары. В день, назначенный кушбеги Мирзо-Насрулло — премьер-министром, также министром внутренних и внешних дел эмирата, — каждый получит свои семьдесят пять ударов кизиловыми палками по обнаженной спине.