поговорить и посоветоваться. Знаешь, давай вместе знакомиться подробнее с творчеством какого-нибудь автора, читать его/ читать о нем; хотя изредка будем обмениваться мнениями и вопросами и постоянно будем сознавать, что где-то далеко-далеко дорогой человек читает то же, переживает то же. Давай, Елочка! Мне было бы замечательно отрадно сознавать, что ты в данный момент думаешь как раз о том же, о чем и я…»
«8 августа. 10 часов утра.
Это было вчера. Гудок протяжный, протяжный. Срываюсь со стула: пришел «Колпашевец» и привез почту. Бегу на пристань. Там уже толпа. Пароход еще не пристал, медленно подплывает. Вглядываюсь в чужих людей, стоящих на палубе, на мостике. Ищу. Хотя нет, не может быть… А вдруг…
Вот причалил пароход. Повалила толпа на берег. Все чужие… Кого-то нет, кого надо. Кого же? Ведь я никого не жду… Да, да, никого и не должно быть. Вот носильщик, согнувшись под тяжестью, тащит на спине огромный кожаный тюк с почтой. Жадно гляжу на него. Там внутри лежит радость, луч света. А может, нет письма? Нет, есть; оно там, оно одно там, а все остальное пустота; оно в середине, а кругом пустота; оно в сердце… А вдруг нет? Уверен, оно здесь. Я чувствую его; да и иначе было бы непонятно, почему согнулся так носильщик: ведь все остальное — пустота. Еще два часа ждать до раздачи писем! Но оно есть, в это я верю, в этом я больше не сомневаюсь. Почему же стало вдруг так грустно, померкла какая-то радость, какая-то надежда? Я понял. Я не ждал тебя… Нет, я ждал тебя! Где-то там глубоко-глубоко копошилось смутное ожидание.
Итак, ты не будешь у меня, моя тихая грусть, моя светлая радость (это тоже ты, Елочка)…
А все-таки, может быть, можно занять где-нибудь денег и приехать ко мне. Милая, если ты еще здесь, сделай так. Ведь найдется же кто-нибудь из моих знакомых, кто одолжит рублей 15–20, а я потом переведу этот долг в более терпеливые руки, которые подождут подольше, когда я буду иметь возможность отдать. Вот снова маленькая надежда… Буду ждать!
О Нарыме пока не пишу: обживусь, пригляжусь, тогда… Рассказ обещанный скоро начну… Стихи напишу в следующий раз. Привет твоей сестре и маме. Прощай на неделю. Ты постоянно со мной, моя светлая подруга! Еще и еще хочется писать. Но кончаю. Жду, тоскую».
«16–17 августа.
Набегая на мыс песчаный,
Говорила волна тоскливо:
«Уведи меня, мой желанный.
Оторви от тины залива».
Но молчит угрюмый и длинный
Мыс песчаный, желтый от боли.
Разве сам он ушел от тины,
Разве сам он на вольной воле?
Позади все камни могилы,
Впереди все воды залива…
Самому подняться нет силы…