Прыгая на коне через препятствие, погиб один из пионеров современной техники прыжка, итальянец Каприлли. А скольких призовых наездников привозили рысаки к финишу уже бездыханными! Сердце сдало. И самому Лилову жизнь ведь сократили многочисленные и неизбежные для конника падения.
В разных видах конного спорта степень опасности различна. Выездка, называемая по традиции высшей школой верховой езды, практически безопасна. Выполняя под управлением всадника фигуры высшей школы, лошадь как бы гимнастику делает или танцует. Здесь нет барьеров. Исключены серьезные падения, и жизни всадника, мало-мальски опытного, в общем ничто не угрожает. Но все усложняется, как только перед конем возникает препятствие.
Начинал Борис Лилов прыгать так, как и все новички, — лошадь должна всего-навсего переступить через жердь, лежащую на земле. Потом перед всадником встают веники торчком — сантиметров сорок. Лошади, если есть в них хоть сколько-нибудь спортивного азарта, даже любят это препятствие. Это даже и не препятствие, а так, для разминки. Юный всадник (Боре было всего двенадцать) воспринимает все это даже серьезнее, чем конь.
— Так, сядь прямее, корпус вперед! Каблук назад! Молодец! Огладь лошадь.
Но вот опять жердь, только уже не на земле, а над землей… Это прыжок, тут и техника нужна. Разумеется, если конь бывалый, выезженный, то он прежде всего сам все «знает» и «везет» новичка.
— Спокойнее! Молодец! О-огладить!
И так все выше, выше, причем до такой степени, что не только советы тренера, но даже конь как бы бессилен помочь всаднику. Отныне все зависит от человека в седле. Теперь не конь его везет, теперь он, что называется, едет!
Лилов падал. Как еще падал! С лошади, под лошадь и вместе с лошадью, что, пожалуй, опаснее всего — вся масса коня при таком падении может обрушиться на всадника.
IV
На традиционные вопросы Борис Михайлович отвечал большей частью «нет».
— Как вы пришли в конный спорт? Семейная традиция?
— Нет.
— Может быть, старший брат? Приятель-конник?
— Нет, просто я…
Если бы в самом деле это было бы так «просто», хотя кто возьмется разгадать «дороги судьбы»! Но сам же Лилов, задумываясь, вспоминал:
— Да, прадед у меня был ведь кучером…
«Ямщицкое в крови» есть далеко не у всех замечательных конников. Но отсутствие «ямщицкого» сказывается так же, как сказывалось то, что у Лилова оно все-таки было. Один наездник приводил такую «арифметику»: его отец, известный наездник, имел шесть человек детей, и только двое из них стали наездниками, хотя все с детства росли возле лошадей, играли в «лошадки», и даже ездить на призы пробовал каждый. У другого наездника было пятеро детей, наездником же сделался только один. А какой вывод? «Наездником, — говорил этот мастер, — нужно родиться. Наездник — призвание».