– Значит, держусь перил, – решительно кивает он и осторожно, скользящим шагом, двигается вверх по ступенькам.
Примыкающий к следующему пролёту полуметровый кусок плиты выглядит надёжно. Ни трещин, ни крена. Но выдержит ли он дополнительную нагрузку?
– Обязан, – выдыхает Жиль и, перехватившись за перила выше обрушения, делает шаг вперёд.
На мгновенье ему кажется, что блок из десятка ступенек перед ним вздрагивает, и мальчишка холодеет от ужаса. Но проходит секунда, и ничего не меняется. Не осыпаются бетонные крошки, не появляются коварные трещины на ступеньках. Жиль выравнивает дыхание и плавно движется дальше. Дойдя до восьмого этажа, он ложится на пыльную плиту пола и отдыхает несколько минут. Он старается не смотреть в потолок над ним. В прошлый раз он повернул назад из-за увиденного.
Лестница между восьмым и девятым этажом завалена кусками бетона с торчащей гнутой арматурой. Где-то наверху капает вода – медленно, звучно. Видимо, ливень прошёл сквозь несколько этажей и продолжает своё путешествие, просачиваясь между перекрытиями и сливаясь через трещины.
Жиль подползает к очередному блоку ступенек, подтягивается, перебирая перила и осторожно отталкиваясь ногами. Ступени под ним пошатываются. Шуршат, осыпаясь с краю, мелкие бетонные осколки. Лестница из последних сил держит вес рухнувшей плиты десятого этажа. Перила ходят ходуном, скрипят натужно. Руки болят от напряжения, Жиль продвигается вперёд до ужаса медленно.
– Давай шевелись, – подгоняет он себя. – Тебе ещё назад возвращаться.
Пролёта между десятым и одиннадцатым этажом нет. Перила, погнутые и перекрученные, свешиваются вниз с краю площадки. Вдоль стены проходит подобие карниза, указывая на то, что здесь были ступеньки. Паренёк медленно встаёт, прислушивается к дому: держит.
– Мне надо попасть наверх, – обращается к зданию Жиль. – Это очень важно. Или я это сделаю, или ты сделай так, чтобы всё было быстро и не очень больно. Хорошо?
Он слегка сгибает колени, с силой отталкивается и подпрыгивает. Миг – и пальцы смыкаются на металлических прутьях перил. Конструкция раскачивается, угрожающе стонет, но выдерживает его вес. Жиль улыбается, подтягивается, потихоньку взбирается вверх.
Остаётся один этаж. Всего один – искорёженный, полуобрушенный, сочащийся дождевой водой. Жиль встаёт во весь рост, смотрит перед собой и вверх. Внешней стены нет. Лестница полностью завалена осколками бетона. Пролёт перед ним нависает, накренившись, удерживаемый только упрямой арматурой. Взгляд мечется от одной бетонной глыбы к другой, ищет, за что можно схватиться, на что опереться.