Вспомнив о них, снова оборачиваюсь на трибуны и усмехаюсь — Лия и Лиля, кажется, готовы прожечь в Горчаковой дыру своими взглядами, а Назарова, одетая сегодня в короткий топ и чулочки в сеточку, и вовсе едва не скрипит зубами.
Усмехаюсь. Женщины…
В последнее время мне совсем не хватает кружалы, чтобы… Сбрасывать напряжение. Как бы я ни выкладывался, сколько бы не медитировал — темперамент берёт своё, и я всё чаще и чаще думаю о том, как бы затащить какую-нибудь красотку к себе в койку. Проблема в том, что я совсем не хочу терять накопленный эфир и открытое истинное умение.
Надо с этим срочно что-то решать… Но не сейчас. Сейчас главное — соревнования!
Я успеваю как раз к началу жеребьёвки, и через десять минут мы все узнаём своих соперников. Как ни удивительно — нам в противники как раз достаётся сорок четвёртая школа…
Правила стандартные для полуфинала — шесть основных бойцов с нашей стороны и шесть с их. Сражаются сразу всеми силами, и физически, и стихиями, и духом, и призывом, без ограничений, пока есть замены и пока не остаётся только один. Боец какой школы окажется единственным победителем — та команда и выходит в финал. Тут нет никаких очков, в отличие от одной шестнадцатой, одной восьмой и четвертьфинала — только чистая сила и умения.
На другой стороне поля будут сражаться команды пятидесятого лицея и тринадцатой школы, и до них мне дела нет. А вот мы выходим против «сорок четвёрок».
Первый бой — и тут же победа за нами. Маша Кандагарова, мускулистая девчонка из нашей команды (но с очень аппетитной фигуркой, стоит заметить), разносит свою соперницу в пух и прах за пару минут. Той не помогает магия льда и круглые духовные щиты — их Кандагарова просто ломает своими духовными когтями.
Но проигрывает в следующей схватке долговязому пареньку с залысинами — он владеет какой-то странной магией духа, и вызывает длинные струны. Машу выносят из восьмиугольника с порезанным лицом…
— Неслыханная жестокость! — вопит комментатор, — Это всё-таки девушка! Был бы ты настоящим мужчи… Кхм, простите, дамы и господа, я просто искренне переживаю за мадмуазель Кандагарову.
Люди на трибунах ревут, и схватки продолжаются. Вскоре из каждой команды выбывают по пять человек — по трое основных и по две замены. Пока мы идём зеркально — но ровно до того момента, пока на арену не выходит Ратмиров, занюхнувший допинга.
Проклятье, полиция не успела приехать!
— Гриша, давай, идёшь ты, — командует тренер.
Соколов ухмыляется, хрустит костяшками и даёт мне пять.
— Осторожней там, Сокол, — напутствую я товарища, — Не нравится мне этот тип.