В первый раз армия должна была разделиться; вся боевая ее часть пойдет в одном направлении, известном только начальству, а «главные силы» – походный лазарет и обоз – в другом, в станицу Калужскую, где Кубанский отряд; прикрывать эти «силы» назначены части кавалерии, за исключением одного дивизиона, который имел специальное задание: произвести демонстрацию в направлении станции Эйнем.
* * *
Роты Офицерского полка выходят из теплых домов; строятся. Не все идет гладко. Полковник Плохинский явно в прескверном настроении; шагает перед одним из выстроившихся взводов своей роты.
– Господин полковник! Ваше приказание исполнил! – докладывает ему подъехавший верхом офицер связи прапорщик Кедрин – «Хромышкин», как его называли в роте. Проходит несколько минут…
– Прапорщик Кедрин! Вы сказали: приказание исполнено! – вдруг громко, растягивая слова, обращается к «Хромышкину» полковник Плохинский.
– Так точно, г-н полковник!
Проходит еще минута. Опять голос командира роты:
– Прапорщик Кедрин! Вы сказали, приказание исполнено! Где же оно… исполнено? – Прапорщик Кедрин немедленно исчезает в серой пелене дождя.
Подходят взводы. Следует нагоняй, и рота по узкой, крутой дорожке спускается от аула и выходит на большую дорогу. Рота идет в авангарде полка; полк – в авангарде армии. Куда они идут – никто не знает; впрочем: «к чертовой матери… за синей птицей!» Все ясно.
Тяжело хлюпая по густой грязи, идут офицерские роты, а с ними 1-я батарея. Дорога ровная, и вода под ногами не имеет стока. Около 9 час. выглянуло было солнце, но на короткое время и небо снова покрылось тучами, снова пошел дождь; ветер усиливался.
Колонна прошла лес и остановилась на короткий отдых у каких-то строений с крышами, но без стен. Есть спасение от дождя, но нет от ветра. Людям становилось холоднее, чем в движении и под дождем. Дальше…
От головной 1-й роты отделяется влево боковая застава – 3-й взвод. Сотня шагов, и взвод уже не видит свой полк, и полк не видит заставу. Наткнувшись на канаву, застава идет вдоль нее, обросшей по краям старыми, низкорослыми, кривыми ивами.
Неожиданно на заставе появляется генерал Марков.
– Сыровато! – говорит он, хотя сам и люди взвода промокли уже насквозь, не говоря про сапоги, полные воды, и меняет направление движения заставы. Надо переходить канаву шириной в 3–4 шага, наполненную до краев водой. К счастью, на краю канавы обнаруживается громадная коряга. Соединенными усилиями нескольких человек ее бросают на середину канавы: теперь можно перепрыгнуть канаву двумя большими скачками, не задерживаясь на ней. Прыгает первый… коряга переворачивается, и скакун растягивается в воде. Он ничего не потерял, т. к. до прыжка уже был совершенно мокр. Он остается выше, чем по колено, в воде, придает коряге устойчивое положение и придерживает ее. Скачут следующие. Несколько офицеров перескочили удачно, но корнет Пржевальский растягивается в воде. Оставшись в ней, он также придерживает корягу. Дальше все шло благополучно: все были на той стороне, и застава продолжала свой путь.