Корниловский ударный полк просуществовал крепкой, неразложившейся частью до конца ноября, когда его командиру, полковник Неженцеву, стало ясно, что полку не миновать расформирования. Тогда он объявил официально о роспуске полка, а неофициально отдал приказ: полку собраться на Дону, предоставив каждому его чину выбор пути туда. Более четверти его состава добрались до Новочеркасска, где полк и был восстановлен. Полковник Нежинцев показал пример нерастерявшегося начальника.
Третьим полком Добровольческой армии был Партизанский. Он сформировался из мелких партизанских отрядов, начавших борьбу с красными на Дону. Эти отряды состояли из местных уроженцев и по преимуществу молодежи, которая не спрашивала, кто у них начальник, не обращала внимания на количество своих сил, как и начальники не считали числа своих партизан. Все боролись с полным напряжением сил.
Четвертый пример показал отряд полковника Дроздовского, соединившийся с Добровольческой армией позднее. На Румынском фронте Великой войны, чего не было на других фронтах, стали формироваться офицерские добровольческие отряды для борьбы с большевиками. Полный развал фронта ставил перед ними задачу идти на Дон для соединения с Добровольческой армией. Но высшее командование фронтом пало духом при виде быстро растущей большевистской стихии и давлении со стороны румын, требовавших роспуска отрядов. Не подчинился приказу командования лишь полковник Дроздовский. Он сохранил свой маленький отряд и повел его на Дон. В пути к нему присоединился еще меньший отряд из Одессы под командой полковника Жебрака, командира одного из полков, со знаменем этого полка. Имея около тысячи человек во всем отряде, полковник Дроздовский с боями привел его на Дон. Поход начался 26 февраля и 25 апреля закончился победным боем у Новочеркасска.
Эти четыре примера показали, что были полные возможности собрать и организовать силы для борьбы и в гораздо большем числе, чем они оказались на Дону. Упущена была масса возможностей, проявлена была нерешительность и, главное – смертельное для России, – забвение долга перед ней.
«Истинных сынов России» в то время оказалось слишком мало.
«…Должно упрекать всех и самого себя за проявленные слабости, нерешительность, отсутствие дерзания и пр., как бы все это по степени ни разнилось на деле. Эти упреки опровергнуть невозможно. Отвратительны самооправдания. С 1917 г. поставлен крест на всю прошлую службу каждого, где бы он ни служил, кем бы он ни был, если она не совпадала с дальнейшими делами во благо родины».