Отчего вдруг так больно сжалось ее сердце от ревности? Значит, Лорис для нее не только товарищ по оружию, союзник, случайно избранный среди стольких других. Она прислушивалась точно к эху непонятных прежде слов, к словам любви, которые он сказал ей на ухо, и во всем ее существе зазвучала мелодия, к которой прежде она была глуха!
И вот в первый раз она созналась ему в этом, и он ее оттолкнул! Голос его, прежде столь нежный, вдруг стал жестким, мстительным.
Она умоляла его остаться, следовать за ней, – он уехал!
А между тем он любил ее, она это чувствовала, ей говорил это внутренний голос… Какая сила вдруг оказалась сильнее ее любви? – допрашивала она себя.
На другой день кто-то сказал при ней:
– Месье де Лорис бесчестит себя, – он дерется за Бонапарта.
Она вздрогнула, удивляясь, что не может присоединить своего голоса к голосу его порицателей. Она сознавала только одно, что Лорис дерется, что пули свистят над ним, что его убьют!
Какие это были мучения страха!
Когда разнеслась весть о поражении под Ватерлоо, победа против Бонапарта, за короля, у Регины, среди ликования царедворцев, из которых ни один не читал в ее сердце, была одна только мысль, жив ли он.
Когда до нее доходили рассказы ужасающие, с перечислением гекатомб мертвецов, она замирала в ужасе; она ожидала услышать каждую секунду его имя, и тогда вместе с надеждой, казалось ей, вырвут и сердце из груди ее. Там в Генте, куда она последовала за генералом Бурмоном, ее окружало всеобщее поклонение. Какой-то любезник назвал ее мадам Варвик, делательницей королей, и это название обошло все салоны.
Король не был неблагодарным: она была возведена в звание фаворитки… политической. Он публично благодарил ее за оказанные услуги, посматривая при этом в сторону Маларвика. После свадьбы – важное положение при дворе, право восседать на табурете при короле. Вокруг нее теперь восторги и зависти.
Она, улыбающаяся, чувствовала, как плачет ее сердце.
Нет вестей: о Жорже Лорисе ни слова, хоть бы дурное что кто сказал. Он был забыт. Она нашла возможность черкнуть словечко аббату Блашу и открыть ему свою тайну.
И добрый старик храбро отправился на поиски, всюду бегая, всех расспрашивая, везде разыскивая. В Женапе всякий след Лориса исчезает. Тогда Регина пожелала вернуться во Францию. Отец и сын Маларвик вызвались ее сопровождать. Ей было так безразлично, кто бы с ней ни ехал. Аббат находился на месте заранее назначенного свидания, и теперь несчастная женщина, уткнувшись в угол кареты, зажимала себе рот платком, чтобы не разразиться рыданиями.