– Чёрт, но цепляет она меня не по-детски, – признаюсь, самому себе. – Марина как прекрасный ангел. Хрупкое создание, которое словно магнит притягивает к себе. В этой девушке есть какая-то загадка, непостижимая тайна. И будь я проклят, если не раскрою её.
Злость немного проходит. На смену приходит чувство сострадания к малышке.
– Я не хочу, чтобы тебе было больно… Но за свои поступки, Марина, нужно отвечать,- констатирую факт и сурово хмурю брови, опуская их к глазам.
– Хотел, чтобы всё было по-хорошему, – искренне сказал я, –
– Зачем нужен доктор? – злобно произносит девочка и огненным взглядом смотрит на меня, – давайте убейте и закопайте на территории прекрасного сада возле дворца.
– Нет, милая – начинаю злиться от её презрения и ненавистного взгляда, – лёгкой смерти можешь не ожидать. Я буду убивать тебя медленно… страстно… Ты будешь умирать каждую ночь. Утром возрождаться и снова умирать. Лаская твоё тело. Целуя твои губы, буду доводить тебя до состояния потери связи с реальностью. Ты увидишь звёзды утром, тебя поглотит свет ночью.
Двери гостиной открываются, и на пороге появляется доктор.
***
Доктор заканчивает осмотр и заявляет, что нога не сломана, а это всего лишь растяжение.
Открывает свой врачебный чемоданчик и передаёт мне мазь.
– Это необходимо втирать утром и вечером на повреждённое место на ноге.
— Хорошо, доктор. Спасибо, — произношу и пожимаю руку. — Вас проводят.
— Да, господин Арман, девочке сейчас нужен покой. Обеспечьте Марине его, пожалуйста, — констатировал доктор.
В знак согласия лишь молча качнул головой и посмотрел в сторону Марины.
– Девочка так ненавидит и боится близости со мной, что готова в ночи бежать навстречу неизвестности, – посещает меня печальная мысль. — Калечит себя. Кто дал право подвергать свою жизнь опасности.... Она, её тело и душа принадлежат мне. Я и только я решаю, что делать с моим драгоценным объектом желания, — неукоснительно убеждаю себя.
— Марина, — ласково произношу я.
Понимая, что девочка и так напугана, да и набегалась.
– Устала, – громко произношу я и с нежностью смотрю на свою мышку-малышку.
— Поднимайся, я отнесу тебя в спальню, — не прошу, требую.
Девочка напряглась, как будто стала один оголённый нерв. Хотел помочь подняться, но она отшатнулась от меня, как будто мои руки обожгли её кожу.