– Слышу нотки собственника, восточный темперамент, – проговаривает малышка и начинает ёрзать на моих бёдрах, её попа прижимается к паху, отчего контроль снова покидает меня.
— Марина, – негромко, но с нотками злости начинаю рычать я, – если ты не прекратишь ёрзать, я………не надо провокаций девочка.
— Их не будет, но мне не очень удобно в таком положении, вот и решила сменить позу, – как ребёнок объяснила Марина.
Снова ловлю себя на мысли, что многие её действия, которые вызывают во мне желания и пробуждают страсть, вовсе не направлены на такую реакцию, её поведение трактуются инстинктами. В ней отсутствует женская хитрость.
Что будет, когда приобретёт женскую хитрость, понимая какой контроль может осуществлять над мужчинами, она станет опасным оружием.
Нет, красота не спасёт мир, она его уничтожит мой мир……….
Сижу на коленях мужчины, ощущаю эрекцию его полового органа и во мне борется два противоречивых чувства, с одной стороны, это страх, а с другой возбуждение. Наверно надо, признаться самой себе, что мне уж и не так противны его прикосновения. Арман очень даже сексуальный мужчина, способный покорить женщину. Ну, вот способ этого покорения не особо радует, да сейчас не прибегает к силе. Наоборот, даёт мне хоть какую-то свободу действий в его понимании собственника. Действует более тактично, возможно, даже романтично. Но сколько продлится это, как быстро смениться тактика. Мне страшно, что через секунду, он просто сорвётся, повалит меня на шезлонг и овладеет мной.
Как будто прочитав мои мысли, Арман спрашивает,– ты боишься меня, Марина?
— Я тебя не знаю. Не понимаю, как поведёшь в следующую секунду, вдруг ветер переменится и ты ....– не могу подобрать правильных слов, в голове вертится: «изнасилуешь».
— Милая, – ласково произносит он, – по разным причинам, но мы оба напряжены. — Поэтому предлагаю искупаться?
Вздыхаю и в знак согласия, молча киваю. Скидываю халатик и наблюдаю, как мужчина избавляется от штанов, следом и от рубашки, демонстрируя, накаченный пресс, стальные мышцы и упругие ягодицы.
– Может хватит палица на мою пятую точку. Я смущаюсь,– с наигранной обидой и стеснением проговорил он и театрально надул губки.