— Он тебе не ответит, — сообщила, мстительно улыбаясь.
— Ты что с ним сделала?
— Постоит день-два, подумает над своим поведением. Ибо нехрен! — я подошла поближе, привстала на цыпочки и показала буяну язык. — Видеть и слышать будет все, так что особо при нем не секретничай.
— Понял. Ева, да ты просто клад!
— Да, есть такое, — скромно улыбнулась я.
Хоть кто-то заметил!
— Я серьезно! Знаешь, я не могу позволить себе упустить такую красавицу!
— Эээ?
— Смелая, сильная… — начал перечислять мои несомненные достоинства мужчина, не обращая внимания на кровь, стекающую с рассеченной брови.
— Красивая, — подсказала я, вдруг о главном забудет.
— Безумно красивая! — согласился Шон — Выходи за меня!
Такого поворота, признаться, не ожидала. Прыснула и развела руками:
— Да я как бы…
— Что, хочешь, на одно колено встану?
— Тут просто такое дело…
— Нет-нет, ты права, все должно быть, как полагается!
— Я же уже…
В общем, пока я мямлила, мужчина в самом деле бухнулся передо мной на колени и возвел очи к небу, в нашей ситуации — к покрытому паутиной потолку и единственной маглюстре, по виду напоминающей осиное гнездо:
— Боги, не дайте ей отказать мне!
— Ой, да встань ты, — я даже чуть зарделась, совсем как деревенская дурочка.
Была бы ею, точно бы покраснела!
— Нет! — воскликнул как герой мелодраматической пьесы Шон. — Я не поднимусь, пока ты не скажешь мне «Да»! Будь моей навеки или мне не жить!
— Что?! Здесь?! Происходит?!
Громовой голос заставил подпрыгнуть. По лестнице спускался мой муж, злобно рассматривая открывшуюся перед ним картину. Кажется, он чем-то недоволен.
ГЛАВА 4. У кого-то слабые нервишки
— Мне повторить вопрос?
Хотела ответить, что он и так орет, как потерпевший, и его все прекрасно слышали, но подумала: совсем уж грубить не стоит, и вместо этого помахала левой рукой и приветливо улыбнулась. Дескать, все в порядке, как видишь, я никого не убила до сих пор! Правая находилась в теплых ладонях Шона.
Синеглазый, кстати, очухался с некоторым запозданием. Или просто никуда не торопился? Медленно поднявшись, подарил еще один жаркий взгляд, наверняка призванный растопить сердечко молодой ведьмы, и повернулся к злобному мужчине. При этом встал передо мной, словно чуть прикрывая от гнева нового действующего лица нашей нелепой постановки. Остальные, не считая Буча, до этого разбирающиеся со своими ранениями и внимания на нас не обращающие, вытянулись по струнке, с заметным страхом взирая на вошедшего. Даже тот, что с косой, принял вертикальное положение, хотя было видно, что далось ему это с некоторым трудом. Что, мое накачанное наказание — не просто рядовой преступник, а целый главарь местной банды?