Карен не рискует ничем, Карина всем. И при этом сама радостно идет в расставленную ловушку.
Как один из мятежников, Марк осознавал необходимость действий Карена, но как мужчина этот подлый поступок осуждал. Идея Карена решить проблемы Сопротивления за счет женщины, при этом уклонившись от ответственности за интриги, Марка раздражала Так называемая “военная хитрость” Карена имела не самую достойную изнанку. У лидера мятежников не хватило смелости провернуть махинацию с соперником, равным себе в плане ума и жизненного опыта. Другое дело, если бы он переманил на свою сторону и склонил к сотрудничеству известного политика, общественного деятеля… А какой спрос с глупой и наивной девчонки? Это тоже самое, что выйти с винтовкой против котенка.
Хотя, может, вовсе она и не наивная? Вон как про дружбу загнула, Марк аж в опешил. Что здесь в основе, как не умелая лесть, чтобы выжить на базе? Ну как гарантия собственной безопасности и расчет…
Или же она в действительности сама по себе такая открытая и доверчивая, что готова к кому угодно привязаться? И внезапную симпатию Карена девушка приняла за чистую монету. И в бытовом смысле Карина совершенно беспомощна… Даже стрелять нормально не умеет. И все же чувствуется в ней стержень, упорство, характер. Хочет учиться. А получится ли? Вдруг опять придется в чувство приводить?
Марк, может, и опрометчиво согласился быть наставником, однако от своих обещаний никогда не отказывался. Придется свое слово держать и заниматься.
Глава 4. Практика
— Рукоятку упереть в плечо. Локоть в бедро. Держать нежно, как любов… Тьфу! Ну чего ты там можешь бояться сломать? Камеру свою, что ли… Вот так. Да не дергайся ты, не выстрелит она раньше времени! Ход язычка здесь очень плавный… Вдохни, и на выдохе…
Тонкий огненный луч вырвался из дула. Стремительно унесся вдаль, полыхнув белой вспышкой при контакте с мишенью. А меня толкнуло назад, куда слабее, чем во время стрельбы из пистолета Марка, но тоже ощутимо.
Правда, на этот раз я не упала не только поэтому, но и потому, что он сам стоял за моей спиной, в виде мягкой и надежной страховочной стенки.
— Мимо, — буркнула “подставка”, отодвинула меня от себя и приказала: — Еще раз.
Понятно, что “еще” одним выстрелом не ограничилось. Бить по мишеням пришлось часа полтора. И, несмотря на сравнительное удобство оружия, легкости в этом процессе было очень и очень немного.
Я, конечно, приноровилась, даже один раз почти попала, обуглив край мишени. Но от длительного напряжения руки начали дрожать, а сгущающийся сумрак не позволял как следует прицелиться.