Я во время нежданной передышки бездельничать не стала. С утра снова тренировалась с Марком на стрельбище, потом трудилась над монтажом, склеивая и подбирая фрагменты, еще раз прошлась по вопросам, которые будут интересны публике, определилась, какой тон разговора следует задать…
Долго размышляла над тем, как преподнести себя, чтобы не сбивать Карена с делового настроя и не отвлекать зрителя от серьезной сути интервью. В итоге решила, что легкомысленные наряды только во вред, и снова облачилась в форму, которую вчера принес мне Марк. В ней на учениях было удобно, чувствовала я себя комфортно, и вояки меня почти не замечали.
Выбор сделала неоднозначный. Марк, который явился за мной, чтобы проводить к Карену, одобрительно хмыкнул. Вероятно, решил, что я образумилась после последней стычки с озабоченными вояками. А вот сам лидер мятежников невольно поморщился, когда я вошла в таком облике. Похоже, ему хотелось чего-то близкого к моему вчерашнему наряду. Привык видеть меня красивой и эффектной, сложно перестроиться и принять иной имидж.
И все интервью после этого я чувствовала себя омерзительно. С одной стороны понимала, что работа прежде всего и ее я должна ставить во главу угла. С другой, было неприятно разочаровывать мужчину, которому я симпатична! И который так нравится мне самой.
Наша взаимная увлеченность мне основательно мешала. Иногда я даже терялась, потому что сложно было перейти на экспромт, если ответ Карена не вписывался в рамки моего плана, когда мужчина так мило и открыто мне улыбался. И особенно сложно было сохранять беспристрастность, когда то, о чем он говорил, неожиданно раскрывало для меня мир с другой точки зрения, с которой я прежде для себя его не рассматривала. И на это новое видение моя душа откликалась. Удивляясь самой себе, я осознавала, что с его рассуждениями более чем согласна. И недоумевала, почему мне раньше это в голову не пришло?!
— Я обращаюсь ко всем женщинам Земной Федерации, — серьезно говорил, словно размышлял вслух, Карен. — У нас с вами общего больше, чем кажется многим. Вы так же не имеете преимуществ перед телепатами, как и мы, обычные мужчины. Вы такие же ущемленные в правах, как и мы, мятежники. Но вас они используют еще более изощренно и беспринципно, чем нас. Под красивыми предлогами заботы и защиты отстраняют от серьезных дел и решений. Прикрываясь любовью и запугивая незавидными перспективами для ребенка без способностей, вынуждают вас рожать детей только от них. У вас нет истинной свободы! Она лишь на словах! Я не имею моральных сил безразлично смотреть на эту несправедливость. Мы не за себя воюем, когда боремся против телепатов, а за женщин. Мы, Сопротивление, не можем спокойно смотреть, как вас угнетают, и мы — единственные, кто способен ситуацию изменить, вынудив телепатов пересмотреть придуманные ими же законы и традиции…