Богдан сам не понял, как оказался в стороне от гудящей компании гостей, все же оставшихся продолжать праздновать. Наверное, в тот период ему было проще всего находиться чуть в стороне. Не привык еще к дому, не акклиматизировался до конца.
Тянуло курить и слушать пустоту в голове, которая все сильнее завладевала им.
Но пребывать в пустоте и в стороне не позволил отец. Он, будто бы вынырнув из своей хорошей и радостной, в сущности, жизни как-то враз оказался рядом, как, наверное, и положено не самому худшему родителю. Они ведь должны чувствовать тот самый момент, когда надо просто постоять плечом к плечу. Так Моджеевский-старший и стал плечом к плечу с ним, щелкнул зажигалкой. Закурил. И спросил:
- Будешь?
Не отводя взгляда от моря – удивительно спокойного и тихого, Богдан отрицательно мотнул головой. То ли и правда бросал, то ли норовил выиграть спор, который они затеяли с Реджепом, к слову сказать, тоже на свадьбе. Тани и ее турка. Мужики брякнули, а Таня, как всегда, отнеслась серьезно. Теперь приходилось соответствовать.
- Как хочешь, - улыбнулся отец и легко пожал плечами. Ему все было легко. Впрочем, как и положено. Батя женился. И смех, и грех...
- Ты как? Завет отеческий слушать готов? – поинтересовался он, очевидно, для порядка.
- Мне кажется, странное время ты выбрал, - усмехнулся сын. – У тебя должны бы быть дела поважнее.
- Вот именно для обеспечения этих самых дел, Бодь.
- Что-то это звучит как-то… не очень.
- А тебе всегда что-то не так, - рассмеялся Роман, а потом резко стал серьезным и как-то одним махом, так, что сразу стало ясно - вот сейчас взаправду, выдал: - Отпусти меня на пенсию, сын, а?
- Я не так много вчера выпил, - крякнул Богдан, воззрившись на отца, - чтобы сегодня у меня начались слуховые галлюцинации.
- Тебе не показалось.
- Тогда ты рановато собрался на пенсию.
- В самый раз, Богдан. Посмотри на меня.
- Смотрю. Вижу молодожена, - рассмеялся Богдан. – Какая пенсия, отец!
- Ну вот ты все правильно видишь. Нормальный молодожен. Седой и дурной, - усмехнулся в ответ тот и на мгновение замолчал. Затянулся, пыхнул вверх кольцом дыма, чуть дурачась. А потом проговорил: - Бодь, Лизе скоро в школу. Не хочу ничего пропускать, как было с вами. Что тут осталось-то, а? Жизнь за середину. А я отгрохал махину всем на радость, только сил-то все меньше, меня уже не хватает.
- Договаривай, - кивнул Богдан и улыбнулся: – Про свой завет.
- Переходи ко мне. В смысле – совсем переходи, полностью. Я видел твою работу в ВЦ. То, что ты провернул со своей приложухой под проектирование... наверное, самая крупная наша удача последнего года. Бодь... у тебя светлая голова. Гораздо умнее моей. Давай сейчас введем тебя в состав совета директоров, а потом туда-сюда... и в мое кресло, а?