Однако новая родина для многих оказалась недоброй мачехой. Лучшие участки земли на западном побережье были уже разобраны ранее приехавшими колонистами. За новыми удобными участками надо было двигаться дальше на запад, отвоевывая каждый шаг у индейцев, коренных хозяев страны, яростно отстаивающих свою землю. Но для этого нужны были хорошие повозки и лошади, прочные лодки и' меткие ружья. Не у всех эмигрантов хватало достаточно средств и мужества, чтобы стать героями будущих романов Фенимора Купера. На запад шли наиболее сильные и предприимчивые американские колонисты. Отец Фультона, повидимому, не принадлежал к числу этих пионеров. Он остается в западном штате Пенсильвании, в Ланкастерском графстве, покупает в рассрочку клочок земли с фермой недалеко от поселка «Литтль Бриттэн» (Малая Британия), переименованного впоследствии в город Фультон-Тауншип.
Биограф Фультона напрасно будет искать следов каких-нибудь замечательных событий в жизни отца изобретателя парохода. Это жизнь многих десятков тысяч американских переселенцев того времени. Упорная, суровая борьба за существование, борьба с природой, а еще больше — с людьми. Классовое расслоение и в «Новой Англии» сказывалось не менее сильно, чем в Англии старой.
В 1759 году происходит крупное событие в жизни Фультона-отца. Он женится на Мэри Смит, уроженке города Оксфорд-Тауншип в графстве Честер. Смит — наиболее распространенная фамилия в Англии и Америке. Мы ничего не знаем о родословной Мэри Смит. Не сохранилось никаких портретов родителей Роберта Фультона. Бедняки, вроде них, не заказывают портреты художникам. От матери Роберт Фультон получил упорный и стойкий характер, может быть, от нее же он унаследовал и черные огненные глаза.
Через пять лет упорного труда и чудес бережливости Фультон становится почти владельцем маленькой фермы. Руки Мери Смит были истинно золотые — копать грядки на огороде, ходить за скотом, убирать хлеб, готовить обед, шить и стирать — все-то у нее спорилось и делалось точно само собою. Под кирпичом, в левом углу камина, начали позвякивать красивые серебряные кроны — начало будущих сбережений на_ черные дни. Исконная мечта четы Фультонов — прочно обзавестись к старости собственным уголком — начала было претворяться в действительность. Но пошли дети — один, другой, третий, четвертый. Мэри уже не могла отдавать всю себя без остатка хозяйству. Несколько неудачных лесных спекуляций с’ели почти все капиталы, скрытые под кирпичом. Старый Фультон, а он уже перешагнул к тому времени роковую черту пятидесятилетнего возраста, бросался от одного дела к другому. Как азартный игрок, видящий дно своего кошелька, забывая свою шотландскую осторожность, он хватался за любую затею, обещавшую ему быстрое, если не обогащение, то хоть поправку расстроенного хозяйства. Но, увы, друзья и компаньоны неизменно подводили неудачливого дельца, а «верные предприятия» лопались, как мыльные пузыри.