Выгибаюсь ему навстречу, и больше не в состоянии себя контролировать, думать о чём-то правильном, верном для нас, просто улетаю в какое-то мутное марево, отдаю своё тело в его полное распоряжение.
Круговые движения становятся интенсивнее, словно закручивающаяся спираль стягивается в том самом месте, где движется его язык. Помогает пальцами, проникая в меня в унисон с языком.
Не могу сдерживать вырывающиеся стоны, слишком громкие, чересчур показательные. От ласки закатываются глаза, а пальцы впиваются в простыни, с треском натягивая на себя.
Мне кажется нужно совсем немного, чтобы освободиться от неистового напряжения, выворачивающего меня практически наизнанку.
И вот, когда я почти улетаю за грань, Рома останавливается.
С трудом разлепив глаза, наблюдаю, как мужчина расстёгивает рубашку, сексуально стягивает по широким плечам. Прохожусь взглядом по груди с тёмными завитками волос, спускаюсь ниже, очерчивая глазами натренированное тело, цепляясь на секунду за чёрную дорожку, скрывающуюся в брюках.
Лязгает ремень, и Фирсов стягивает брюки вместе с бельём, представ передо мной обнажённым. Напряжённый член подрагивает, а я не могу оторвать взгляда от внушительного органа, уже мысленно представляя его в себе.
Неосознанно облизываю губы, и ловлю помутневший вмиг взгляд Романа. Сжигающая похоть в глазах мужчины разбрасывается по телу миллионами мурашек, предвкушением того, что произойдёт дальше.
Я больше не боюсь, лишь желаю заполнить им ту пустоту, что так противно напряжена внутри меня, там, где губы и язык Фирсова почти возвели меня за грань блаженства.
Наваливается сверху, расталкивая шире мои бёдра. Ему тяжело сдерживаться и уже невозможно остановиться.
С неимоверной тоской гладит мои скулы, нажимает пальцем на чувствительные и распухшие от поцелуев губы, и я готова раствориться в нём, отдаться без остатка, в нетерпении закидывая ножки на поясницу Фирсова и притягивая к себе.
— Моя девочка…
Толчок, заполняющий до отказа. Стон Романа подстёгивает изнутри, не могу разобрать неразборчивый шёпот куда-то в шею.
Размашистые движения члена внутри растягивают, наполняют, заставляя двигаться ему навстречу. Поддаю в такт бёдрами, словно сама насаживаюсь. Впиваюсь в плечи, притягивая ещё ближе. Больше. Глубже.
Сама набрасываюсь на его рот с поцелуями, проникая языком и стону от каждого проникновения, методично бьющего в одно и тоже место. По телу сладкими импульсами разливается сладостный прилив, обволакивая, не позволяя остановиться в ритмичных движениях разгорячённых тел.
Я больше не думаю, не анализирую, не предполагаю, что будет потом, здесь и сейчас растворяясь в ласках желанного мужчины.