Кажется, от диких стонов я сорвала голос, потому что не могу произнести ни звука, а язык, прилипший к нёбу, требует живительной влаги в непомерных количествах.
Рома, не останавливаясь целует, спускаясь по шее. От его учащённого дыхания снова накрывает эйфорией, но другой — нежной и пряной, не такой острой и фантастически несдержанной.
Обхватываю его руками и ногами, прижимая к себе, словно сплетаемся, наслаждаясь долгожданной близостью, которую мы сами намеренно откладывали.
Меня обволакивает счастье, захлёстывает ласковой волной произошедшего между нами сладостного обладания.
— Сладкая фея, — шепчет, поглаживая покалывающие от голодных поцелуев губы. — Моя. Вся.
Тону в сладостном огне его глаз, призывно манящих утонуть без остатка, без права дышать без него. Он сейчас, будто безумец, наконец, получивший вожделенное счастье, успокоившее бешено мечущуюся душу.
Вожу пальчиками по упругому телу, вызывая дрожь и вбирая каждый сантиметр мужчины в себя, получая наслаждение лишь от того, что я рядом, касаюсь его.
— Чего-нибудь хочешь?
— Рома. Душ, — с трудом выдавливаю два коротких слова, и Роман тут же поднимается, подхватывает меня руки и идёт в направлении ванной комнаты.
Ставит меня, включая тёплую воду, стекающую по нашим телам тонкими струйками. Наливает в ладонь гель, растирает по моему телу, прикасаясь нежно, очерчивая изгибы, не упуская ни сантиметра. Прикрываю глаза, доверившись Роману полностью.
Лишь слегка затрагивает соски, и я распахиваю глаза от лёгкого покалывания. Играет с сосками, слегка придавливая вершинки и выкручивая между пальцами. Оттягивает и снова сдавливает, тисками ладоней обхватывая грудь полностью.
Всхлипываю, подаюсь ему навстречу и трусь острыми сосками о мужскую грудь, вызывая и его стон. Разворачивает меня лицом к стене, упираясь затвердевшим членом в нежные складочки. Толкается между разведённых бёдер, изматывая ожиданием.
Внизу живота скручивается тугой узел, свербит ожиданием проникновения и жёстких толчков. Но Роман не торопится, двигаясь членом между моих ног и поглаживая пальцами клитор.
Чуть сильнее надавливает на разгорячённый бугорок, и я взвизгиваю от искр, выстреливающих вниз живота. Прислоняюсь к холодной кафельной стене в попытках остудиться и выровнять дыхание, которое уже прерывается сдавленными стонами.
Оттопыриваю попку навстречу Фирсову, расставляю ноги ещё шире, и практически сама трусь о его член мокрыми складочками. Между ног дикая пульсация, требующая почувствовать его внутри немедленно.
Роман врывается сразу, до упора, вколачивается на всю длину резкими, отрывистыми движениями, выбивая каждым толчком мой стон.