– Бишоп! Тут охренеть как жутко!
Хейл подбегает ко мне сзади, на ходу собирая волосы в высокий хвост.
– Ты часто сюда приезжаешь? Это твое секретное место? Здесь можно купить пирожные?
Я усмехаюсь.
– Замолчи. Нет, я не часто здесь бываю. Мне нужно выполнить поручение отца.
Она скептически оглядывает маленький городок.
– Поручение?
Я пожимаю плечами и указываю на один из маленьких магазинчиков.
– Здесь есть пирожные.
Глаза Хейл загораются, она хватает меня за руку и тащит к кондитерской. Мы входим внутрь под звук дверного колокольчика. Я качаю головой.
– Знаешь, тебя было бы очень легко похитить. Достаточно просто помахать тортом у тебя перед носом.
– Смогут ли они меня удержать – вот в чем вопрос…
Она подмигивает и вприпрыжку бежит к прилавку, где в стеклянной витрине на крошечных блюдцах расставлены всевозможные пирожные, нарезанные небольшими кусочками. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на улицу, и дрожь ужаса пробегает по моей спине. Я вижу людей, бродящих по темной улице, освещаемой редкими фонарями. Некоторые из них одеты в спортивную одежду, некоторые – в костюмы и военную экипировку. Пердита была странным местом, но она была единственным, что знали эти люди. На первый взгляд, все выглядит благополучно, но большинство этих людей даже не знают, что лежит у них под ногами. Они живут, думая, что это единственная доступная жизнь. Несколько поколений назад была проведена целая операция, благодаря которой удалось заставить людей поверить в апокалипсис, уничтоживший все остальное человечество. Они были заперты в городе, не имея ни малейшего представления о внешнем мире. На самом деле это был всего лишь хорошо срежиссированный фарс, и все ради чего? Власть. Власть, деньги, уважение и порядок.
– Держи!
Хейл протягивает мне кусок ванильного торта, но я отрицательно качаю головой.
– Нет, спасибо.
– Да ладно, Биш. Тебе нужно немного расслабиться. Ты все время напряжен, я это понимаю, но…
Мы выходим из кондитерской, и ее голос остается где-то за пределами моего сознания. Когда я приезжал на остров, люди молча передо мной расступались. Они знали, кто я, но не знали, откуда я появляюсь. Они почти ничего не знали о Пердите, и все говорили на латыни. Никто не знал английского. Для них английский являлся мертвым языком. Я продолжаю идти по главной улице, в то время как Хейл семенит у меня за спиной. Увидев незнакомую женщину, я рычу и скалюсь на нее с ухмылкой на лице. Она кричит и убегает, схватив на руки своего ребенка. Я был монстром, который жил под ее кроватью.
– Биш! Это было подло, – хихикнув, фыркает Хейл и хватает меня за руку.