– Эй, Биш, это совпадение или нет?
Конечно же, он знаком с этим громилой. Почему бы и нет.
Бишоп наклоняет голову, в уголках его губ виднеется ухмылка.
– Она хочет кое-что сделать.
– Я? Сделать?
Я в недоумении приподнимаю бровь.
Взгляд громилы-байкера перемещается на меня, а затем он усмехается.
– Чего желаешь, красотка?
– Эй, полегче на поворотах.
Байкер хмыкает, а затем кивает головой в сторону коридора, из которого он только что вышел. Бишоп идет туда первым, соблазняя меня своей обнаженной мускулистой спиной. Мы проходим мимо нескольких небольших комнат, каждая из которых оформлена по-своему – думаю, всего здесь работает около четырех мастеров. По пути я невольно восхищаюсь эскизами, развешанными на стенах. Парень-байкер продолжает идти прямо вперед, никуда не сворачивая, – очевидно, его кабинет находится в самом начале коридора.
– Вау! – войдя, я окидываю взглядом комнату. – Это потрясающе.
С трудом оторвав взгляд от искусных эскизов, я перевожу глаза на красную кожаную кушетку с откидывающейся спинкой. Громила-байкер садится на свой табурет и поднимает тату-машинку. Я сглатываю.
– Знаете, раньше я сама работала в тату-салоне в Новой Зеландии.
– Да ну? – вмешивается Бишоп, сидя в кресле. – И в каком именно? Мне стоит полететь туда, чтобы добавить того парня в список?
Я ложусь на красную кушетку, схватившись за край.
– Не глупи. Между нами ничего не было.
Бишоп смеется, запрокинув голову назад. Его восхитительный пресс напрягается при каждом вдохе.
– Да, точно, он ведь не Король. Я забыл, что ты садишься только на королевские члены.
– Бишоп! – рявкаю я, а затем снова смотрю на байкера, надевающего одноразовые перчатки. – Извините, он немного…
– Со мной все в порядке. – Затем Бишоп поворачивается к байкеру. – Позволь, я сделаю это сам. Я твой должник.
Байкер удивленно приподнимает бровь, скептически глядя на нас обоих.
– Ты ни хрена мне не должен – валяй.
– Эй! – Я поднимаю палец вверх, напоминая о себе. – Вообще-то я никогда не видела твоих работ и пока не знаю, чего хочу. Может, я набросаю что-нибудь прямо сейчас, чувак-байкер переведет эскиз мне на кожу, и уже после этого ты сделаешь мне татуировку.
Господи Иисусе, я схожу с ума. Он все еще пьян, а я собираюсь позволить ему сделать себе татуировку. Обычно, когда пары решаются на подобные вещи, это романтично. Но не мы, о нет. Моя татуировка делается на почве ненависти.
– Никаких разговоров, котенок, – Бишоп указывает на кушетку. – Ложись.
– Господи, – шепчу я, откидываясь назад.
Его рука ложится на мое обнаженное ребро, и я чувствую, как его большой палец мягко скользит по моей коже. Нежность его прикосновения заставляет все мое тело покрыться мурашками. Я поднимаю глаза и ловлю его взгляд, направленный прямо на меня. Между нами проскакивает искра, и мое сердце готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Внезапно шум машинки прерывает наш зрительный контакт, и, окунув наконечник аппарата в маленький пузырек с краской, Бишоп растягивает пальцами мою кожу чуть ниже линии бюстгальтера. Спустя пару секунд в мое тело вонзается острый, режущий укус, и я вздрагиваю.