Отец слабо улыбается ему в ответ и снова переводит взгляд на Элизабет.
Она качает головой.
– Нет, это невозможно. Он должен быть с ней, чтобы она могла жить нормальной жизнью.
– Что, черт возьми, ты подразумеваешь под «нормальной» жизнью? Это двадцать первый век, а не сраная эра динозавров. Эти люди не имеют права распоряжаться такими вещами. – Когда слова слетают с моих губ, я понимаю, что это не совсем так. У этих людей гораздо больше силы, чем может показаться на первый взгляд.
Элизабет снова выдыхает, и я борюсь с желанием спросить, не нужен ли ей ингалятор.
– Мэдисон, – грустно произносит она, и я смотрю на отца в поисках утешения.
Рука Нейта крепче сжимает мое бедро. Не знаю, что именно означает этот жест – ободрение или предостережение.
Отец опускает взгляд, и тогда все вокруг меня темнеет. Сначала мой взгляд замирает на глянцевом кафеле, а затем мои колени подгибаются. Если бы я не сидела, то упала бы на пол.
– Прости, Мэдисон, но ему приказали с тобой быть. Сначала ему было все равно. Он поклялся, что сам убьет тебя, если ты не подчинишься. Потом что-то изменилось, он, должно быть, понял, что ты хорошенькая и интересная, и попытался скрыть тебя от Гектора – как и все остальные Короли. Они воспользовались тем, что Гектор знал, как ты выглядишь, только по твоей детской фотографии, поэтому думали, что все это сойдет им с рук. Только он… – она замолкает, и все вокруг погружается в вакуум.
Словно плохой фильм, воспоминания начинают одно за другим всплывать у меня в голове. На заднем плане я едва различаю тихий голос Нейта, пытающийся вернуть меня в реальность, но уже слишком поздно. Все, что она говорит, начинает обретать смысл.
– Ты собираешься объяснить, или это сделать мне? – самодовольно бормочет Нейт с заднего сиденья.
Бишоп бросает на него убийственный взгляд через зеркало заднего вида.
– В ту ночь, когда ты была со мной.
– В какую ночь? – спрашиваю я.
– Гонка.
– Я слушаю.
– Помнишь, как я сказал что-то странное, вроде «он тебя не узнает»?
– Да…
– Ну он тебя узнал.
Он переключает вторую передачу и выезжает на главную трассу, ведущую за город.
– Кто «он»?
Бишоп смотрит в зеркало заднего вида на Нейта, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу.
– Мой отец.
Я втягиваю воздух и вскакиваю с дивана. Пальцы Нейта тут же обхватывают мою руку.
– Мэдисон, все не совсем так, как она…
Я качаю головой и поднимаю глаза на маму.
– Мне уже все равно. Мне плевать, что за дерьмо происходит в моей чертовой жизни.
Я смахиваю слезы, чувствуя, как мучительно сжимается мое сердце. Я была чертовски жалкой.