– Да? – я беру лопатку и распределяю яйца по сковороде.
– Я просто хочу убедиться, что ты не спугнул ту девушку.
Я фыркаю.
– Думаю, нет.
Она замолкает, и я наклоняюсь к экрану, проверяя, не бросила ли она трубку.
– Бишоп, как много она знает?
Я проверяю бекон в духовке и слизываю соус с кончиков пальцев.
– Достаточно, но не все.
– И что именно ты собираешься ей рассказать?
– Все.
– Бишоп… – предупреждает она. – На твоем месте я бы рассказала ей некоторые вещи, но все – это слишком, она может быть к такому не готова.
– Мама, я думал, что после того, как отец так долго держал тебя в неведении, ты будешь только за. Ты ведь сама говорила: «Не храни слишком много секретов, сынок».
– Ради ее безопасности, Бишоп. Ты знаешь своего отца, нужно ли мне говорить больше?
Я захлопываю дверцу духовки и вздыхаю.
– Не нужно, но, если бы до этого дошло, я бы сам с ним разобрался.
– Мой сын – рыцарь…
Она дразнила меня, потому что я слышал нотки юмора в ее голосе, но, кроме того, я чувствовал ее опасения. Она боялась. По объективным причинам. Никто в здравом уме не пойдет против моего отца, но если и способен кто на это, то это я. Как бы я его ни уважал, как бы ни искал его одобрения в большинстве своих поступков, когда дело доходило до Мэдисон, все это становилось неважным, и, думаю, он тоже об этом знал.
– Где ты?
Я выключаю духовку и снимаю сковороду с плиты.
– На самом деле я еду домой. Объясню, когда уже буду на месте. Ты в новой квартире?
– Ага. Мне нужно идти. Созвонимся.
– Хорошо. Люблю тебя, сын.
– Да, и я тебя, мам.
Я отключаюсь и засовываю телефон в карман. Я почти никогда не говорил маме, что люблю ее, но она была одной из тех женщин, которым достаточно просто об этом знать.
– Умеешь готовить? И ты столько времени это скрывал?
Мэдисон стоит, прислонившись ко входу на кухню.
Я ухмыляюсь.
– Просто спасал твою жизнь.
Она проводит пальцами по волосам, убирая их с лица. Локоны свободно спадают на ее плечи, и тогда я замечаю, что на ней одна из моих рубашек.
Я прищуриваюсь.
– Под ней что-нибудь надето? – спрашиваю я, указывая лопаткой на ее ноги.
Она смотрит вниз, вцепляется в низ рубашки и пожимает плечами.
– Эм, нет…
Я бросаю лопатку в кастрюлю и направляюсь к ней. Она улыбается, увидев, что я иду к ней, и в ее глазах мелькает легкое удивление. Должно быть, она чувствует себя странно. Схватив ее за бедра, я поднимаю ее над полом, и она обвивает ногами мою талию. Прижавшись губами к ее губам, я проскальзываю языком в ее рот и прикусываю ее нижнюю губу.
– Черт возьми, ты даже утром такая вкусная.
– Ага, – она закатывает глаза. – Это потому что я почистила зубы.