– Я тоже тебя люблю.
Мои колени дрожат, а все конечности немеют. Он еще сильнее сжимает мои бедра, а я утыкаюсь лицом в изгиб его шеи. Из меня вырываются рыдания.
– Тебе лучше не плакать, Мэдисон, клянусь Богом.
Я смеюсь, подняв к нему лицо. Я касаюсь его щеки и, несмотря на сдавленную боль в горле, я наклоняю голову:
– Поцелуй меня.
Это единственное, что я могу ему ответить. Он подхватывает меня одной рукой, другой стягивая с себя футболку. Выбросив ее на пол, он впивается в меня губами. Я обхватываю его затылок и с силой прижимаю его к себе, чувствуя металлическую пряжку его ремня. Его рука опускается вниз, и он стягивает с себя джинсы. Затем он касается моей киски, и я стону от его прикосновения, прикусив губу. Он усмехается и медленно ставит меня на ноги.
– Что ты делаешь? – рассеянно спрашиваю я, уже скучая по его прикосновениям.
Он опускается передо мной на колени и перекидывает мою ногу через свое плечо. Его ремень расстегнут, а пресс напрягается от каждого движения. Он ухмыляется, глядя на меня снизу. Один этот вид заставляет меня снова стонать. Я делаю мысленную фотографию – для последующего использования. Он прожигает меня взглядом, а затем облизывает губы и прижимается ко мне ртом. Я стону, прижавшись головой к кафельной стене.
– О боже мой…
Его язык кружит вокруг моего клитора, в то время как он вводит в меня свой палец. Я насаживаюсь на него, чувствуя приближающийся с невероятной скоростью оргазм. Затем его язык погружается внутрь моей киски, и я окончательно теряю контроль – мои мышцы напрягаются, и меня накрывает оргазм. Он встает и облизывает пальцы так, словно это лучший десерт в его жизни.
– Иди ко мне.
Он хватает меня за бедра и обвивает ими свою талию. Он впивается в меня губами и погружается внутрь меня. Я сжимаю свою киску, все еще чувствуя пульсацию после прошлого оргазма, но его член внутри снова заставляет меня потерять голову.
– Посмотри на меня, детка, – рычит он, совершая медленные толчки. – Это – мое. Ты понимаешь? – Его движения ускоряются. – Котенок… – предупреждает он, приблизив руку к моей шее. – Может, я и люблю тебя, но все равно буду трахать тебя до посинения. Не испытывай меня, Мэдисон. – Его ладонь сжимает мое горло, и я начинаю задыхаться от нехватки воздуха.
– Я вся твоя, Бишоп. Навсегда.
– Никто это не тронет. Никогда.
Он резко в меня входит. Я почти уверена, что внутри останутся синяки. Наши тела соприкасаются, на моей коже выступает пот. Его другая рука возвращается к моему бедру, и он грубо сжимает мою кожу, бешено ускоряя темп. Я чувствую, как мое тело растягивается и ноет от каждого толчка.