Он качает головой в сторону.
— Это то, что у тебя на уме?
Я сглотнула.
— Да.
— Похоже, ты глубоко задумалась об этом, — возражает он, проводя пальцем по подбородку.
— Это глубокая тема. — О, черт. Давай вернем наше внимание к людям, которых арестовывают, пожалуйста.
— Черт, хотел бы я сейчас читать твои мысли, но я соглашусь с твоим ответом.
Я вопросительно поднимаю брови.
— Я буду вести себя так, будто меня убедили в самой странной лжи в твоей жизни. — Ухмылка играет на его пухлых губах. — Сегодняшний день был более странным, чем тот, когда один из преследователей Стеллы ворвался к ней в дом, переоделся домработницей и умолял ее накрасить губы черной помадой, пока она спускалась к нему? — Он смеется. — И, если я правильно помню, ты ударила его электрошокером еще до того, как я вошел в комнату.
— Придурок заслужил это, — бормочу я.
Он разражается смехом. Настоящий смех. Мне кажется, что я сорвала джекпот каждый раз, когда я получаю это от него.
— Придется считать, что между ними ничья.
— Я соглашусь с этим и соглашусь, что оказаться с тобой на обочине было насыщенно событиями. Плюс в том, что я всегда буду помнить об этом. За один день мы установили более прочные отношения и узнали друг о друге больше, чем за годы совместной работы. Так что спасибо тебе за хорошие воспоминания и за то, что не бросил меня. Есть лапшу рамен и смотреть марафон «Копов» в одиночестве было бы не так весело.
Я опускаю голову, чтобы скрыть пошлую улыбку, которая меня грызет. Ему нужно перестать говорить так, если он хочет остаться на уровне просто друзей. Я поднимаю взгляд, когда он придвигается ближе, стирая небольшое расстояние между нами, и его глаза смягчаются, когда он впивается в меня.
Я играю с цепочкой своего ожерелья.
— О чем ты думаешь?
Теперь моя очередь задавать вопросы. Надеюсь, он не будет лгать, как это сделала я.
Его челюсть сжимается.
— Ты хочешь знать правду?
— Конечно.
— Я думаю о том, как сильно я хочу поцеловать тебя прямо сейчас, — отвечает он без колебаний.
Предвкушение проносится по моему телу прямо между ног, но я сохраняю спокойное выражение лица.
— Тогда что тебя останавливает?
Прощайте, платонические планы совместного воспитания. Здравствуй, сложное дерьмо.
По крайней мере, это будет сопровождаться оргазмом. Надеюсь.
Он усмехается.
— Хороший вопрос.
Мой язык выныривает, чтобы смочить мои губы, в то же время он прижимает свой рот к моему. Он посасывает кончик моего языка, прежде чем погрузить свой в мой рот. Никогда еще вкус обычной зубной пасты не казался мне таким восхитительным. Наши губы скользят друг по другу, как будто мы делали это годами.