— Ошибка, которую я с удовольствием совершу снова. — Я придвигаюсь ближе. — Я буду переживать это снова и снова. Мой мозг никогда не забудет звук и вид того, как ты кончаешь для меня.
Смутившись, она отхлебнула кофе.
— Я говорю серьезно.
— Позволь мне напомнить тебе, что каждый раз, когда я прикасался к тебе, тебе это нравилось. Продолжай пытаться убедить себя в обратном, но мы оба знаем, что тебе нравятся мои руки.
Она краснеет.
— Ты прав. Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне. Проблема в том, что мне никогда не нравились последствия.
Мы стоим бок о бок, когда сходим с ее крыльца и идем к ее машине.
— Я вижу, ты все еще ненавидишь меня за это.
— Я всегда буду ненавидеть тебя за это.
— Ненависть — это дорогостоящая обида, которую нужно нести по жизни. Она сокращает продолжительность жизни, вызывает депрессию, мешает спать…
— Я ненавижу тебя уже много лет, так какой вред от того, что я ненавижу тебя еще немного? — перебивает она.
— Ты знаешь, что увеличивает продолжительность жизни? Оргазмы…
Она снова прерывает меня.
— Это та часть утра, когда я приказываю тебе отвалить.
— Ты уже это сказала.
— Тогда отвали еще раз.
— Вау, Хлоя, ты умеешь заставить мужчину почувствовать себя использованным, — говорю я, когда мы доходим до ее машины.
Вместо того чтобы сесть, она прислоняется к ней, берет свой кофе и смотрит на меня, не желая заканчивать наш разговор.
— Я серьезно ненавижу тебя больше, чем Гринч ненавидит Рождество.
— Тебе нужно поработать над своей игрой в оскорбления. Это было худшее, что я когда-либо слышал. — Я улыбаюсь. — Шутки в сторону, поужинай со мной еще раз сегодня вечером.
Она улыбается в ответ, удивляя меня.
— Хорошо, я поужинаю с тобой сегодня вечером у себя дома, но держи свои руки при себе. Понял? Это потому, что я не имею права заключать сделки с людьми и не выполнять их.
Я поднял руки вверх.
— Все плохое останется при своих — если ты не будешь умолять меня об этом. Договорились?
— Да, — протягивает она, — ничего не будет.
Я открываю для нее дверь машины и помогаю ей забраться внутрь, как благородный джентльмен, которым я, конечно же, не являюсь, и она проскальзывает внутрь.
Я шевелю пальцами.
— Посмотрим. В следующий раз ты можешь попросить другую часть моего тела.
Она шлепает по моей руке, держащей дверь машины открытой.
— Ты серьезно, как ребенок.
— Ты же знаешь, что это неправда. — Я подмигиваю и оборачиваюсь на звук Гейджа, въезжающего на мою подъездную дорожку. — Сейчас мне нужно заняться работой и сделать мир лучше. Ты сможешь вознаградить меня за это позже.
Развлекаться с Хлоей Филдгейн — это весело.