— Ешь, пьянчужка, — требует он. — И пей воду, если не хочешь завтра получить похмелье и не хочешь проспать. Это было бы неприятным началом моего дня, если бы я не мог раздражать твою задницу, наслаждаясь кофе.
Я сужаю на него глаза, но откусываю конец жареной картошки. Он прав, но я не хочу ему в этом признаваться. Когда я доедаю картошку, он наливает кетчуп на бок корзины и придвигает ее ближе ко мне. Мой желудок урчит. Раньше у меня не было аппетита, и я проработала весь обед и ужин.
Он берет несколько картофелин фри, и мы едим в тишине, пока его высокомерный голос не прорывается наружу.
— О, мы едим вместе, Филдгейн, — поддразнивает он. — Считай, что это наше первое свидание. Я потрахаюсь?
Я вздрогнула от его замечания. Меня тошнит от этого больше, чем от алкоголя и разбитого сердца вместе взятых. Он должен был затронуть нашу историю, зная, что сегодня для меня и так ад.
Я бросаю жареную картошку обратно, устав от его игр.
— Ты забыл, что это случилось много лет назад?
Игривость на его лице сменяется сожалением.
— Хлоя.
Я вытираю руки, удаляя соль с кончиков пальцев, и подталкиваю к нему корзину с картошкой фри.
— Оставь это. Я не хочу думать об этом сегодня вечером. У меня достаточно тревожных воспоминаний, чтобы выпить. Мне не нужно еще одно в моем списке.
Он откидывается назад и берет еще одну картошку.
— Я не против. Я бы тоже предпочел не говорить об этом, если только ты не дашь мне шанс объясниться.
— Твердое нет.
Он берет воду и протягивает ее мне.
— Как насчет того, чтобы произнести тост?
Я беру его, нахмурившись. По крайней мере, он меняет тему.
— Нет.
Он хватает меня за запястье, тянет мою руку вверх, и моя вода соприкасается с его пивом.
— Что если мы выпьем за придурков?
— Тогда за тебя.
Он пожимает плечами.
— Я больше думал о твоем бывшем, но я приму твои словесные оскорбления, потому что я хороший парень. — Он ставит свой бокал, чтобы снова опереться локтем на барную стойку, и переключает свое внимание на меня. — Но почему ты расстроена? Говорят, ты изменила Кенту до того, как он переспал с Лейси.
— Изменила? — Я усмехаюсь. Я устала от того, что Кент использует это как оправдание своей неверности. — Я с трудом верю, что это измена, когда это с самой собой.
Его голова качается в сторону, и он моргает в замешательстве.
— Прости, что?
Я хочу замолчать, но алкоголь заставляет меня защищаться.
— Я изменила Кенту с самой собой.
Его губы кривятся в лукавой улыбке.
— Объясни, пожалуйста.
Вот дерьмо, Хлоя. Отмени признание. Чертово признание.
Признание, выливающееся из моего рта несколько секунд спустя, сообщает мне, что я больше не достаточно трезва, чтобы принимать ответственные решения.