Поздно вечером вернулся павиан Петр, трезвый и злой. Говорит Павлу:
– Черт бы подрал этих ванильных пиздей! Несколько часов мне втирала про отношения и психологию, а потом так и не дала! Нет, такая кривляка в нашей семье не нужна!
– Но женщина не обязана вступать в половые сношения на первом свидании! – воскликнула павианка.
– Я на нее двенадцать кусков потратил! – обиделся павиан Петр. – Может, для вас, москвичей, это копейки, но у нас на это можно прожить полмесяца, если жрать не слишком много. Вам, капиталистам и мажорам, не понять нужды простых россиян! Яппи-хуяппи, будут еще учить меня жизни. У нас дворник столько получает, на сколько она нажрала! А харя не треснет?
– Петя, прекрати! – завизжал павиан Павел. – Ты отвратительный шовинист! Мне стыдно за тебя! Может, пора перестать вести себя как обезьяна и вспомнить, что ты человек?
– Может, пора перестать корчить из себя человека и вспомнить, что ты самец? – завизжал Петр.
– Я-то самец! Я павианчика сделал! – завизжал Павел. – А ты кого сделал, скорострел?
Вцепился Петр в ухоженную шерсть Павла, покатились павианы по полу и опрокинули сервировочный столик. А Ксения вылила на них кружку холодной воды.
Отдышался Петр, вытерся и говорит:
– Так и быть, ради нашей дорогой мамочки попробую еще.
Выспался, помылся и побежал на свидание. Вернулся Петр через час, очень мрачный и с поцарапанной мордой.
– Ты показываешь зад, а она зовет МОССАД, – буркнул он.
– Фу, какой антисемит! – воскликнула Ксения.
Павел был на работе и не мог прочитать лекцию о вреде антисемитизма. А Петр налил себе кофе и два часа рассказывал Ксении, как коты-рептилоиды захватили всю власть в мире и мешают разбогатеть простым зверям.
Две недели прожил павиан Петр у брата. Все время пытался найти хорошую девушку, но не получалось. Эта динамо, эта заучка, эта фемка, эта стерва, эта мямля, у той зубы кривые. Мама бы таких не одобрила. Собрал вещи павиан Петр, обнял брата и говорит:
– Спасибо, Паша, за теплый прием. Увы, я так и не нашел в холодной, промозглой Москве родственную душу. Надеюсь, что древняя сила Сибири укажет мне путь. И я найду ту единственную, что разделит путь павиана.
– Держись, братан! – расплакался Павел.
– Ксюше привет, не хочу ее будить, – шмыгнул носом Петр. – Легких вам родов.
Взвалил печальный павиан сумку на плечо и поехал в аэропорт.
А Павел переживал за его дальнейшую судьбу. Первым делом позвонил маме и говорит:
– Не ругай, пожалуйста, Петю! Петя тебя очень любит! Он сделал все что мог, но так и не нашел подходящую девушку. Может, пора вспомнить, что отношения – это выбор каждого цивилизованного павиана, и мы с тобой не должны вмешиваться в личную жизнь Пети? Да, Петя не такой как мы. Но кто мы такие, чтобы принуждать его к созданию семьи?